– Ну ты его и запаковала, – улыбнулся Сёма, – перебинтовала, что ль? Посмотрю, – и быстрым шагом направился к дверям подъезда.
Он неловко взял аппарат замёрзшей рукой и положил к себе в карман. На обледенелую тропку из кармана скользнула мятая бумажка, свёрнутая квадратиком.
За дверью, обитой клеёнкой ещё во времена царя Гороха, Семёна встречала его холостяцкая квартира. После смерти матери он захламил её коробками с деталями, старыми приборами и механизмами, что требовали наладки. В спаленке, подле узкой тахты, расположились два игровых автомата времён СССР. Аппарат для игры в «Сафари» был уже практически восстановлен. На верхней крышке стояла банка с пятнадцатикопеечными монетками – звенящий пропуск в мир африканской саванны. Зато «Морской бой» не гремел уже лет сорок. Сгорела микросхема, а чтобы перепаять её, следовало потрудиться. Где на всё взять время? Коридор был заставлен велосипедами – какой-то без колёс, какой-то без педалей. На руле, вверх тормашками – детский велосипедик, увешанный потускневшими катафотами. Всё это добро ожидало, когда мастер свершит чудесное превращение груды металлолома во что-то стоящее.
О своей давней мечте собрать железного коня и покататься по улицам городка Семён вспомнил, больно ударившись о торчащую педаль ржавеющего без дела «Урала», когда в темноте пробирался на кухню. От столкновения шаткая конструкция из велосипедных останков качнулась и рухнула. Потирая ушибленную ногу, парень включил свет в коридоре. Отражение в зеркале старого трюмо явило ему взлохмаченного полноватого человека с уставшими глазами.
Налив молока в кружку с надписью «Любимому сыну», он плюхнулся в кресло.
«Тётя Надя», – спохватился он. Сделав глоток, мастер направился за телефоном, забытым в кармане куртки.
Привычным движением перезагрузил аппарат. Тот попросил пароль. Четыре нуля, назначенные Семёном открывать эту сокровищницу тёти-Надиных контактов, без труда пустили чужака.
«Легко отделался», – подумал мастер, радуясь, что не пришлось снимать экран и копаться в сложной начинке. Посыпались уведомления о непринятых звонках и сообщениях. «Михална» – двенадцать звонков, «Верочка» – три, пара сообщений с неизвестных смартфону номеров.
«Надо вернуть мобилку, бабуля наверняка места себе не находит», – парень накинул куртку и отпер дверь квартиры. Скользнув по ней взглядом, в очередной раз приметил, что в причудливом рисунке из мебельных гвоздиков, создающих пухлые геометрические ромбы на дерматиновой обивке, не хватает нескольких шляпок, и проволока неопрятно обвисла. Он отвёл глаза от давешней недоделки и решительно толкнул дверь плечом. «Сделаю, обязательно сделаю!» – пообещал он себе, выключив свет.