Я сам себе конвертик с датой смерти,
По-новому вскрываюсь каждый день.
И время мне не лекарь в круговерти,
И с этим мне бороться, честно, лень.
Я сам себе бумажка с пожеланьем,
Под фантиком конфетного себя.
Я ежедневно маюсь открыванием,
Потом смеюсь и комкаю, плюя.
Я сам себе гроссбух воспоминаний,
Снести который впору только в храм.
Я сам себе источник испытаний,
Я сам себе, себе я только сам.
Себе билет с открытой смерти датой,
Путёвка на курорт в один конец.
Я средь погостной круговерти статуй
Себе не Бог, но всё ещё творец.
Адвалорные штаны
(спин-офф)
Каждую минуту, каждую секунду мы что-то выбираем… Какой цвет галстука подходит именно к этой рубашке и конкретно к этому костюму? С какой стороны после ливня обойти лужу, если по ширине она занимает всю улицу? Покупать клубнику в магазине или на рынке? А если и покупать, то какую – подешевше, но порезиновей или ту, что уже «чуть поплыла», но всё-таки самая что ни на есть спелая и душистая? Выбираем, стоит ли звонить человеку, чтобы продолжить с ним общение, если уже однажды тот сделал тебе больно… А если звонить не стоит, может быть это… написать? При покупке очередной пары обуви или сиюминутно модного наряда выбираем – красиво, модно, но неудобно или всё-таки удобно, практично, остальное не критично. Выбираем, выбираем…
Какова адвалорная доля чужого в этом выборе? «Мы выбираем, нас выбирают, / Как это часто не совпадает!» Вот, к примеру, я. Умный, казалось бы, человек. Смотрел много разных фильмов. Исторических, и художественных, документальных и «для взрослых» без числа… Читал много разных книг. Что-то вроде бы писал. И это «что-то» где-то даже публиковали. Как высчитывать адвалорную долю – критерий, помогающий определить происхождение любой сущности по принципу «свой-чужой» – опять же, знаю. По хитрой формуле складываем то, что «выбираем мы», учитываем в нашем выборе интересы того, что «выбирают нас», в итоге однозначно судим о точке принятия того или иного решения. А каждый раз одно и то же: умом понимаю – многое на страницах и экране «чуть-чуть» преувеличено, добавлено, придумано… Но одна простая мысль, как разряд электрического тока, всё равно каждый раз прострелом через мозг в самое сердце: почему там всё так ярко, забористо и красиво? Почему, если герой – то сильный и харизматичный, даже если чертовски отрицательный и мегаотвратительный? Почему, если события – то захлёстывают так, что дышать становится нечем… Почему если любовь – то взаимная, всепоглощающая, дающая крылья, вдохновляющая на такие поступки, что и через века их помнят? Герой – японский городовой, судьбы-души – кувырком, любовь – навсегда, а ты – серый моль и промокашка, увидишь в толпе и через пять минут не вспомнишь? А в твоей жизни всё тихо, спокойно, без происшествий и катаклизмов… Жизнь прошла мимо и даже дыханием не задела? Или ты, как толстокожий бегемот, ничего не чувствуешь, и твоё ледяное сердце никто так чувствами не и не тронул? Да нет, любил. Вроде бы. Как. А всегда ли это заканчивалось разочарованием и депрессией, болью такой что душа выгорала дочерна, как тайга после верхового пожара?