Не знаю, как милорд умудрялся видеть в этой кромешной тьме, но он уверенно спускался вниз по ступенькам и вел меня за собой, хотя каждую секунду я рисковала своей шеей, ибо свернуть ее на этих ступеньках было совершенно немудрено. Милорд слишком быстро спускался, а мои глаза еще не привыкли к темноте, и я почему-то не удивилась, когда на одном из поворотов моя нога просто соскользнула, увлекая за собой в свободное падение, окончившееся в объятиях милорда, чья реакция всегда была выше всяких похвал.
То ли темнота, то ли сильное напряжение, присутствовавшее с самого начала нашей встречи, сыграли свою роль. Губы милорда жаждали поцелуя и похитили его у меня, и прошептали мое имя, а руки прижали к себе мое тело, словно ценную добычу, которую кто-то пожелал отнять. И я неожиданно подумала об объятиях смерти, но не любви – слишком холодными были его губы и не было в них жизни.
Милорд сжимал меня в своих крепких объятиях, но я знала, что это не любовь. Так сжимают любимую игрушку, которую кто-то пытается забрать, или очень дорогое украшение, с которым невозможно расстаться. Милорд часто говорил мне о желании обладать, но почти никогда о настоящей любви. И сейчас в темноте я слышала только биение его сердца и шум дыхания, чувствовала запах одеколона и тепло его тела.
Я не шевелилась, ибо знала, что милорд возьмет себя в руки сразу же, как испарится этот секундный порыв, минутная слабость, если можно назвать это слабостью, а я снова буду делать вид, что ничего не произошло. Но сценарий на этот раз изменился, хотя слова остались прежние:
– Ты можешь еще передумать. Есть время, оно всегда было у тебя. Я не хочу делать того, что должен. Скажи «да», и никто не умрет, Лиина! – Он встряхнул меня за плечи и в темноте я увидела страстное желание в его глазах, испаряющее последние капли его человечности.
Я с трудом устояла перед собственным страхом и жаждой милорда, которую он больше не скрывал. Желание обладать было не просто желанием, а нечто большим – он хотел владеть не только моей душой, но целым миром, к которому не мог приблизиться отчасти из-за меня и моих друзей. Я была ключом, открывающим двери к власти, столь неограниченной, что народы и страны целого мира могли оказаться у ног милорда. И не я затеяла в свое время эту игру. Меня втянули в нее, не оставив выбора. Мне даже подарили определенную власть и ответственность. А затем предложили разделить с милордом целый мир или умереть…