Какое-то время мы молчали, словно король ждал еще кого-то или хотел чего-то от нас, но никто не пришел, а Алекс не проронил ни слова. Я уже была готова оставить их, полагая, что мое присутствие не позволяет им искренне выразить свои чувства, но я ошибалась. Королю мешала не я. Он не хотел присутствия Алекса, и он отослал его молчаливым и властным жестом. И когда Алекс скрылся за серыми камнями, король прервал молчание:
– Мой дар – это боль. Ты наследуешь не власть, но проклятие. Еще один дар я оставлю тебе, потому что хочу уйти, не боясь твоей молодости и твоей слабости.
И прежде, чем я обдумала его слова или возразила, тьма обрушилась на меня черной пеленой, а окружающий мир растворился в ней и исчез. Король Орлов завладел моей волей и собственное тело вдруг стало чужим и неподвластным мне.
Вмешательство короля было насилием и я ощущала, как он разрывает на части мое подсознание, вырывая из него мои же воспоминания, и заменяя их собственными. В желании вырваться из темноты я пыталась сопротивляться и инстинктивно боролась с чужой волей, подавляющей во мне все человеческое, и не было во мне страха. И Король Орлов прошептал в темноте: «Это хорошо!».
Его собственный разум, состоящий из огромного опыта прожитой жизни, испытанных эмоций и чувств, каким-то образом поглотил мое сознание и изменил его. Я почувствовала, как стремительно меняюсь, словно за секунду проживаю годы, а за минуту – десятилетия, и чужая жизнь вошла в меня, оставив после себя смутные воспоминания и ощущение глубокой старости. Ничего подобного я никогда не испытывала, но мне не было больно. В поглотившей меня тьме Король Орлов говорил со мною, и я слышала и видела его, хотя глаза мои были закрыты, а уши не слышали ни шороха ветра, ни пения птиц. Я увидела голубые небеса и почувствовала боль отца, потерявшего сына. Я испытала его прощение, ярость и бессилие. А затем он наполнил меня спокойствием и любовью, отдал безграничную силу, обрушившуюся на меня огненной волной необычайно яркого света. Свет ослепил меня и все вокруг поглотила тьма…
Когда я открыла глаза, я увидела тот же взгляд – понимающий и смертельно уставший. А еще он спрашивал: «Что я сделал с тобою, Рэ Амми?».
Король с нежностью коснулся моих волос, подарив едва уловимую ласку, и попрощался: