Рина меж тем стояла поодаль, скептически улыбаясь. Она была стройна и стильна – сорок второй размер, зелёное маленькое платье с оголённой треугольником спиной, чёрные лакированные туфли на высочайшей шпильке, совершенно незаметные колготки, изящный лакированный мини-рюкзачок и надо всем этим – элегантное свежеуложенное каре, выкрашенное в три цвета с преобладанием рыжего. Прасковья привычно почувствовала себя жирной и провинциальной со всеми своими незабудками и колбасками.
Прасковья, держа за руку Богдана, словно боясь потерять, подошла к ней.
– Познакомься, Рина: это Богдан, мой муж (она почему-то сказала «муж», хотя формально он мужем ещё не был), а это Рина – моя однокурсница и одногруппница. Рина протянула руку с лёгким изгибом, намекая на поцелуй. Однако Богдан изгиб проигнорировал и гендерно нейтрально пожал руку, почтительно наклонив при этом голову. Прасковья поняла: Рина не понравилась. И ей Богдан, похоже, не понравился.
Тут выяснилось ужасное: они забыли купить пресловутый букет невесты. Родион рванул на улицу и буквально через пять минут вернулся с двумя плотно увязанными проволокой букетами незабудок. С них капала вода: наверное, торговка держала букеты в ведре с водой.
– Быстро носовой платок! – обратился он к жениху. Богдан, не рассуждая, протянул ему пачку бумажных одноразовых платочков. Родион вскрыл зубами упаковку, промокнул цветы и нецеремонно сунул оба букета Прасковье.
– Тётка сказала, что незабудки какие-то особые, – пояснил он. – Растут обочь студёных ключей, что струятся в реку. Как тебе, Богдан, мой древнерусский? – обратился он к жениху, вышучивая, как догадалась Прасковья, склонность Богдана к словарю Даля и подобным источникам. Богдан не отреагировал.
– На моей родине такие незабудки тоже есть, правда. И растут они по краям ручейков, что питают реку, – почему-то обрадовалась Прасковья. – Везде незабудки уже закончились, а там цветут всё лето.
– Дай сюда! – Рина категорически отобрала незабудки у Прасковьи.
На подоконнике раскрутила проволоку, соединила букеты в один и аккуратно разместила по краям ландышевые листья, которыми были окружены букеты, ловко обернула объединённый букет проволокой и возвратила Прасковье.
– Держи! Бедная Лиза нервно курит в сторонке. Да не внизу держи, а у талии, – проговорила она с едва заметной брезгливостью. – Тебя ж фоткать будут.