– Не перестанешь. Но попробуй раз-другой сдержаться, это станет славной привычкой и сослужит тебе добрую службу. Может, и коммуникация с людьми наладится. И круг общения будет не столь узким.
– А зачем мне широкий. У меня на то ни желания, ни времени нету. Да и не смогу я долго сдерживаться. Я лопну и забрызгаю тебя кровью и кишками… И их содержимым.
– М-да. Изливаемое на меня содержимое твоего мозга пока немногим отличается.
– Уж простите… Тут полумеры не помогут, надо что-то с источником токсичности делать, а мне опять же лень-некогда-недосуг.
Ангелессо раздражённо махнул рукой.
– Так! Пробежали мимо с уроками мозгоправства… Я их на голодный желудок не воспринимаю… Да и на сытый никогда особо не воспринимал.
Полульюс вмиг оказалось на ногах.
– Намёк понят! Отправляюсь за похлёбкой.
Праймец фыркнул и слабо махнул рукой.
– Стой! Потом принесёшь. Мой организм уже вновь согласен терпеть отсутствие деликатесов… И жрать всё подряд.
Он лениво вытянул овощ из сумки и принялся лениво им хрустеть.
– Тоже мне… деликатес… Если ты про похлёбку. – фыркнула Ами.
– Про неё… Где ты такое в Прайме при дворе раздобудешь?! – с энтузиазмом отозвался высокородный. – Я был в неописуемом восторге, когда первый раз попробовал! Просто, вкусно, сытно! И почему у нас не готовят ничего подобного?
– Потому что портить годный свежак, превращая его в бесполезную равномерно неаппетитную жижу – преступление перед едой.
– Мне оно нравится.
– Значит – неполированная кантинщина – тоже часть твоей сущности. И нечего тут на меня коситься.
Родовитый желчно хмыкнул.
– Да я и не сказать, чтобы "косился". Восхищался скорее, наверное… Это и есть, как ты говорила, моя "подавленная" часть. От меня-то требовалось быть выдрессированной копией образцового высокородного шаблона, ага. Никаких вульгарных жестов и просторечных словечек. Наверное, потому я сеймомент этим всем с таким удовольствием и пользуюсь, с тех пор, как в Гвардии нахватался… Целый большой цикл, правда, ушёл на то, чтобы переучиться, не поверишь…
– И всё равно за своего не сошёл.
– Ну вот опять ты…
– Прости.
– Не надо о грустном.
– Хотела бы пообещать, что не буду, но всё равно ж буду. Ладно, справедливости ради, как урождённая просторечно говорящая, могу сказать, что у тебя отлично получается.
– Спасибо. А у тебя прекрасный праймский.