– Детективами увлекаешься? – улыбнулся Чадаев.
– У Скородумовых множество книжиц всяких. Што Фаина Михаллна скупала, тем и я зачитывалась… Сначала любовны романы достатком были, потом исторически книги брала, а последне время детективами увлекалась…
– А не думала ли, Таисия Акифиевна, перестать прислужничать купцам и вырваться из сословного гнёта?
– Как жа не думать-те? Всякий грош с малого жалования откладывала на выкупной платёж… А нонче вести, што сложится затея моя: Скородумовы старшие сгинули безвестно, а Иван Матвеич отпишет вольную сполна…
– Как так сгинули безвестно?
– А так… Выехать выехали, а прибыть не прибыли…
– Оборот, однако! Интересно дело складывается!
– Иван Матвеич прилетел с имения грознее тучи! Детективов с собою привёз, а те зырют – до исподнего просвечивают, да выспрашивают всячески ненужности…
– Иногда ненужность может оказаться неопровержимой уликой! – построжел комиссар, – А теперь, Михей Яковлевич и Таисия Акифиевна, перескажите сызнова прошлые события с момента знакомства… И примите во внимание: комитет Совета рабочих и солдатских депутатов принял декретный акт об уничтожении сословий и гражданских чинов…
– Оно как жа топерь будет-те?
– Теперь каждый бывший подневольный волен жить без оглядки на прошлое… В том числе ты, Таисия Акифиевна!
***
В свете событий и научений комиссара, Туся собрала нехитрые пожитки, коих скопилось на баул с небольшим чемоданом да рундучком, и покинула дом Скородумовых. Вряд ли она решилась, если бы не поддержка и уговоры Михея прижить её в своей семье. Мать с сёстрами были только рады принять Тусю, и вот уже Михей привёл её в их общий дом.
– Милости просим, барышня…, – добродушно встретила Евдокия, – Дом наш примай своим, занимай комнату Михея, а там как Бог даст… Притеснений не создашь, отчего и разладов с нашей стороны не встретишь…
– Благодарствую, Евдокия Филипповна… Покладистая я, окромя помощи всяческой, притворства от меня не поимеете…
– Дай Бог, дай Бог… Лёна, Нюша, покажите Тусеньке обитель нашу, да помогите чай в дому освоиться…
Сестры перехватили вещи и увели девушку за собой в покои, а мать обратилась к сыну:
– Может, во дому останешься? Чай всем места хватит?
– Как согласили, пущай будет, маменька, – упорствовал Михей, – До поры в мастерскую переберусь, абы не покраснеть Тусе от людских наветов…