– Воды у них нет, чёрт возьми! С той стороны только что Каплуково тушили, – ругался рядом кто-то из лесников. – Что делать будем, Иваныч? Тут уже не наши земли, – продолжал лесник, глядя как яростно пожирает огонь сухую лозу. И формально сослуживец был прав. Эта земля была уже ответственностью сельсовета.
– Тушить, – коротко бросил Тимофей. Медлить было нельзя.
Деревня эта была длинная, вдоль дороги тянулась, но жилых домов в ней – по пальцам одной руки пересчитать можно. На другом конце деревушки жил Пашка Фёдоров. Одно время они с Тимофеем вместе учились в школе.
Тимоха вскочил в свою машину и, быстро дав газу, помчался к однокласснику. Через какое-то время он уже сигналил у дома Пашки. Тот был владельцем ассенизаторской машины. Купил когда-то поддержанную, теперь оказывал по району услуги по очистке канализационных ям и труб.
– Хозяин! – с улицы кричал Тимофей.
Когда Пашка выбежал из дома, Тимоха объяснил ему свой план.
– А что пожарная? – подходя к машине, спросил Фёдоров.
– Тушить им нечем. Воду ищут. Да и пока приедут…тут уже у вашей Петровны сараи загорятся. Как твой пруд?
– Пересох. Мы там если только илу накачаем, – с досадой проговорил Пашка, заводя мотор.
– Тогда к карьеру?
– Обмелевши он, шланга не хватит, – задумчиво протянул Павел, видно прикидывая куда ещё податься.
– Давай к заводи, на речку, там хоть что-то ещё осталось, – предложил Тимофей, махнув рукой в нужную сторону.
На реке из камней была сделана запруда – Тимоха помнил ещё с детства эту заводь, нырять там было здорово, глубоко-глубоко! Сейчас-то, в сухое лето, поди тоже обмелела, но, может, не вся…
Воды поубавилось – будь здоров. По берегам и на камнях валялись высохшие речные водоросли, осколки раскрошившихся от сухости ракушек.
Тимофей с Пашкой быстро размотали шланг, чтобы накачать воды. Минут через десять цистерна наполнилась. А в запруде осталась небольшенькая лужица да тонкие струйки помутневшей водицы.
Машина подъехала, когда пламя уже начало поедать камышовые заросли.
Тимофей схватил шланг и подтащил его прямо к горящему месиву. Дым резал глаза, в лицо дышал огонь. Тимоха пытался дышать сквозь большой носовой платок, наспех повязанный на нижнюю половину лица.
– Давай! – крикнул он сквозь копоть, задыхаясь.
Мутная речная вода хлынула из шланга на объятые огнем кусты и траву. Обожжённые сучья и стебли зашипели, задымились еще сильнее, пламя заметалось, вздыбилось, завыло, как уязвлённый зверь, не желая сдаваться, будто грозилось напасть с новой силой на тушивших его людей.