– Бедолаги, – сочувственно проговорил еврей, – я думал, вы доехали на машине, а вы, оказывается, пешком шлёпали, – Джейкоб покачал головой.
– Да не шлёпали мы никуда, – процедил сквозь зубы журналист, крепче сжимая микрофон.
– А как же сюда добрались тогда? – удивлённо поглядел на него Мальковский.
– Всё, хватит пустой болтовни, – выходя из себя, повысил голос мужчина, – нас сюда привезли на служебной машине.
Джейкоб недоверчиво посмотрел на журналиста и покачал головой.
– Но вы же сказали, что тащили камеру.
Молчаливый оператор, за всё это время не издавший ни звука, не выдержал и усмехнулся. Этим он вызвал ещё большее раздражение журналиста и подверг себя немалой опасности, потому что тот кинул на паренька весьма грозный взгляд.
– Пожалуйста, мистер Мальковский, давайте прекратим уже эту комедию и приступим к делу, – собрав последние крупицы своего исчезающего терпения, проговорил мужчина.
– Что значит «приступим»? – обескуражено взглянул на высокого мужчину Джейкоб, – а всё это время мы чем занимались тогда?
Тут журналист и вовсе не нашёлся, что ответить. Он лишь почесал затылок, так что его чёрная кепка поползла на его менее широкий, чем у еврея, лоб.
– Это было не интервью, сэр, а болтовня, – журналист перевёл дух и поспешил задать свой долгожданный вопрос. – Сколько лет назад вы открыли свою типографию, мистер Мальковский?
– Дайте уж вспомнить, – произнёс еврей, почёсывая голову, так что потрёпанная в некоторых местах коричневая фетровая шляпа чуть не покатилась вниз. – О, да, десять лет уж прошло с момента, как на этом самом месте появилась моя дорогуша Марго.
– Марго? – посмотрел на Джейкоба журналист.
– Конечно, я так назвал свою типографию, – похлопав себя по плоскому животу – ведь на маслинах особо не поправишься – сказал Мальковский.
– А кто такая Марго? – спросил высокий мужчина.
– Вы что? Это же Маргарет Митчелл! – тут голос Джейкоба задрожал от восторга. – Я влюбился в неё, когда ещё был юнцом и зачитывался её «Унесёнными ветром». Эх, было время, – выдохнул еврей, смакуя приятные воспоминания.
Тут оператор, ответственно снимавший репортаж на камеру, тихо хихикнул. Журналист сделал вид, что не заметил оплошности подопечного и продолжил интервью, поскорее переведя дух.
– А какая у вас была на то время аппаратура?
– О, самая лучшая аппаратура, – вновь погладил себя по животу еврей и довольно ухмыльнулся, – я этим аппаратом до сих пор горжусь! Купил его в очень хорошем магазине, когда впервые поехал во Францию. О, было время, какие там барышни ходят!