А ведь Старостин, который нам все это и пробил, к тому времени едва из заключения вернулся! Но вот так он умел убеждать. Мы гордились своим начальником команды.
* * *
Феномен «Спартака» 1950-х, думаю, заключался в первую очередь в отличном подборе игроков, которые дополняли друг друга и по мастерству, и по характеру. Мы уже столько лет дружим – Парамонов, Симонян, Ильин, я… И если бы Гуляев, как вначале, не особо руководил нами, а, скорее, присутствовал – он бы долго-долго проработал. Но на волне успехов начал выпендриваться, меньше общаться с игроками – и получил по заслугам в ответ.
Коллектив у нас был отличный. Отыграем матч – и идем на восстановительные мероприятия в Центральные бани: массаж, парилка. А потом все вместе – в «Арагви», там недалеко. Замдиректора ресторана Владимир Лукич был нашим фанатичным болельщиком. Дверь в его комнату всегда была открыта, он видел, кто приходит в ресторан, кто уходит. Как только замечал нас – пулей выскакивал и вел нас в отдельный кабинет на десять человек. И мы там обедали, разбирали игры – лучше, чем любой Гуляев. Каждый эпизод, любую претензию друг к другу высказывали вслух – и докапывались до истины. То, что потом Николай Алексеевич говорил, было второстепенным: мы уже все к тому времени понимали. Ходили туда все, кроме Парамонова. Почему его не бывало – не знаю, но он как-то в этом смысле особняком держался.
Не сказать, что в том «Спартаке» много пили, но бывало. Играли как-то в Турции с «Бешикташем», а до этого было еще две игры. Татушин, Огоньков, Тищенко и Масленкин не выдержали – и вечером накануне матча играли в номере в преферанс под определенные напитки. Бутылки, правда, успели убрать.
А Масленкин – он же глуховат. Так заходят Старостин с Гуляевым, встают за его спиной, а Толя как раз берет свой прикуп. Развернул карты – и тут Чапай ему руку на плечо кладет. Масленкин, не глядя, говорит:
– Пас! Вы не видите, что я занят?
Все грохнули. Толя поворачивается – а там Николай Петрович. Масленкин схватился за голову, а тот так спокойненько:
– Ребята, уже половина двенадцатого, пора спать! Завтра тяжелая игра.
Может, Старостин и учуял, что Масленкин выпивши, но виду не подал. А Гуляев ничего не заметил.
Толя вообще говорил, что выпивает перед игрой для стимуляции. А там жара и влажность просто страшные! После матча спрашиваем: