Именно потому, что ей не было никакого дела до веяний моды, каждый день слуги заплетали ее тяжелые черные волосы, забирая наверх в высокую прическу, а после облачали в длинное ниспадающее платье, какие пользовались популярностью в начале двадцатого века. И сейчас Джорджиана была одета в такой же наряд – из струящегося изумрудного шелка, в тон убранства будуара, со звенящей бахромой из стекляруса на подоле. Большие темные глаза были густо накрашены, а полные губы сверкали алой помадой, будто бы свежей, еще не высохшей, кровью.
Баронесса полулежала на кушетке и ждала, представляя себя хищницей, лениво подстерегающей жертву. Тени, внезапно появившиеся в небе над Нью-Авалоном, – ничто по сравнению с тем, что она уже сумела провернуть. Требовалось только закрепить успех.
Наконец откуда-то из-за драпировок послышались шаги, затем беззвучно отворилась скрытая под тканью дверь, и в комнату вошла перепуганная миниатюрная служанка в форменном платье.
– Ваша гостья… госпожа, – шепотом выдавила она, осматриваясь в полутьме. Взгляд девушки бегал по сторонам, от канделябра со свечами до большого малахитового камина, в котором едва теплился огонь, – она старалась не смотреть в глаза своей хозяйке. – Ваша гостья прибыла. Мне пригласить ее… сюда?
– Пригласи, – довольно промурлыкала Джорджиана.
Служанка коротко кивнула и скрылась за драпировкой настолько стремительно, что баронессе показалось, будто бы та попросту растворилась в темноте. Джорджиана усмехнулась. Уайтстоун-корт никогда не был настолько мрачным при жизни магистра, ее же такая обстановка откровенно забавляла.
– Темными делами приятнее всего заниматься в темноте, – проговорила она одними губами и улыбнулась сама себе, вновь затягиваясь сигаретой.
Слуги давно подозревали, что в особняке творится нечто страшное.
В коридоре послышалась какая-то возня. В следующую секунду портьеры взметнулись высоко вверх, подкинутые одновременно распахнувшимися створками двери. Пара высоких крепких мужчин с силой втолкнули в комнату рыжеволосую девушку в черном пальто. Та не удержалась на ногах и, тихо всхлипнув, распласталась на паркете.
– Спасибо, мальчики, – поблагодарила баронесса и, облизнув губы, опустила ноги на пол, садясь и выпрямляя спину. – Подождите пока снаружи. Наш разговор требует сугубо приватной обстановки.