И он совершенно прав, после его рассказов просто невозможно смотреть многочисленные сериалы про ментов и бандитов. Потому что сценарии, шансонные песни и другие произведения такого рода, как правило, пишут люди извне этого мира. Иногда даже хочется поучаствовать в таком романтически бандитском шоу.
А Новиков пишет изнутри, поэтому от его правды «мурашки бегут по коже» и диву даёшься, как он смог выжить. Как смог написать такую красивую песню «На Восточной улице», замерзая в лагерном карцере почти при абсолютном нуле?
Рассказ о событиях, происходящих в книге, ведётся от первого лица, все персонажи носят настоящие имена и фамилии. Документальная подлинность, выражена красивым русским языком, по определению «великим и могучим», включая ненормативную лексику.
В новеллах главный герой (для своих Санёк, а для чужих Александр) очень мало нецензурных слов произносит сам. Однако, описывая красноречие других, автор демонстрирует такое владение материалом, что в самых напряженных местах повествования, которые должны вызывать законное негодование, просто хохочешь над его закрученными байками. Мы смеемся по его желанию, хотя и понимаем, что это смех сквозь слёзы. И в этом весь Новиков со своим неимоверным чувством юмора в любых ситуациях.
В книге только намечены лирические линии, душевные порывы и женские образы. И, все равно, я бы определила жанр произведения как документальный роман. Так ярко запоминаются редкие события с участием женщин, в трех случаях из четырех так бережно и красиво написанные.
Свидание с женой я бы отнесла к одним из самых сильных сцен современных бестселлеров. Пожалуй, даже вся его песенная любовная лирика не перевесит рассказ о недолгой встрече двух разлучённых людей, предназначенных составлять одно целое, в лагерном «доме свиданий» со скользким полом и голодными крысами.
Или контакт «глаза в глаза» с девушкой из оперчасти тюрьмы, которая взглядом предупредила о «подсадке» в камере. Маленькая отдушина и резкий конец, как бритвой по горлу: «Больше я её никогда не видел».
И только прокурорша, подло обманувшая Толю Собинова, выбивая у него признание, вызывает настоящее презрение.
Когда читаешь Новикова, то слова сами складываются в картинки. По-современному, просто проваливаешься в 3 или даже в 4D. Но это такие D, что даже самые жуткие сцены, например, из «Полосатиков» не выглядят натуралистически отвратительными. Таково искусство автора.