Вспомнила и недавний приказ, «спущенный с самого верха», и то, как размышляла, что буду делать, если меня уволят. В портмоне лежали моя свобода и независимость, и неважно, за какие услуги Лагомбардии со мной рассчитались.
– Передайте ему большое спасибо!
– Голованова! – окрик начальника вывел меня из раздумий. – Ты где?
– Не знаю, – честно ответила я. – Наверное, у вас в кабинете.
– Я тебя человеческим языком спрашиваю: жить ты как будешь?
Я одарила его мрачным взглядом. И этот туда же! Мало мне мамы с бабушкой, последнее время охавших, что я похудела и осунулась. Возможно, они что-то и подозревали, бабушка то и дело заводила разговор на тему молодых людей и почему-то ценных бумаг, но я молча отмахивалась и старалась лишний раз задержаться на работе, не желая рассказывать им ни о загадочной своей командировке, ни о суммах на счетах, а уж тем более вдаваться в объяснения, как я смогла заработать столько. Павел Андреевич все еще ждал ответа. Я пожала плечами:
– Не думала об этом.
– Так подумай! – Он с каким-то мрачным раздражением протер очки, я внимательно посмотрела на него:
– Это мои просили вас поговорить, верно?
– Почему сразу твои? – пробурчал он, старательно пряча глаза и тем самым подтверждая мои догадки.
– А кто ж еще! – фыркнула я. – Думаете, не знаю, что вы с ними в сговоре! Вернее, с бабушкой!
– Лидия Михайловна тебе добра желает… И права она: сидишь с утра до вечера, света белого не видишь!
– С нашей погодой его вообще увидеть затруднительно.
– Ты не дерзи! Сегодня что? Проспала?
– Я не проспала, я гречкой отравилась, – мрачно сказала я.
Полковник недоверчиво посмотрел на меня:
– Как это?
– Вам в подробностях? – ехидно поинтересовалась я. – Как именно все происходило?
Начальник покачал головой:
– Ох, Голованова, не доведет тебя до добра твой язык!
Я вымученно посмотрела на него:
– Павел Андреевич, если у вас ко мне все, я пойду? Там отчетов…
– Иди, – он обреченно махнул рукой.
Я дошла до двери и обернулась:
– А за бабушку вы не волнуйтесь, я скажу своим, что вы меня долго в кабинете мучили!
Выпустив эту парфянскую стрелу, я вышла.
– Скажет она, – донеслось до меня бурчание. – К врачу лучше сходи! А то гречкой отравилась…
В словах начальника была какая-то доля правды. Я действительно неважно себя чувствовала, словно заболевала, но если отпуска я боялась как огня, понимая, что сойду с ума от воспоминаний, то насчет визита к врачу стоило подумать. В конце концов, от больничного можно отказаться.