Ехали медленно. Короткая летняя ночь прошла, на рассвете подъехали к Чудову. Утро выдалось безоблачным и тихим. Петя никогда в жизни не видел восход солнца. Высунувшись из-под тента, он восхищенно любовался игрой красок на утреннем небе. Спать совершенно не хотелось.
Идиллическую картину внезапно нарушил низкий нарастающий гул, и из-за ближайшего леса вынырнули один за другим два серо-зеленых самолета. Колонна остановилась, послышались крики.
– Всем в укрытие! – орал водитель полуторки, стоя на подножке. Ольга Васильевна с дочкой проворно выбрались из кузова и метнулись в ближайший кювет. Петя последовал было за ними, но оглянулся на тетю. Та даже не пошевелилась.
– Беги давай, чего задумался! – прикрикнула она. Петя махнул за борт, чуть не подвернув ногу. Первый самолет был уже совсем рядом, на фюзеляже отчетливо виднелся черно-белый крест. Петя замешкался: до канавы надо было еще пробежать десяток шагов.
– Лезь под машину, быстро! – крикнула сверху тетка.
С неба грянули пулеметные очереди. Несколько пуль цокнули по грунтовке прямо рядом с Петей, выбив фонтанчики пыли. Не помня себя от страха, он юркнул под машину, ударившись головой о какую-то железку, и скрючился в пыли. Неподалеку раздался взрыв, на поле справа полыхнуло и выбросило вверх столб черной земли. Осколок звонко ударил по кузову над Петиной головой. Еще один снаряд разорвался прямо на дороге, взрывом отбросило оставленный мотоцикл с коляской. Сопровождавшие обозы военные пытались отстреливаться по самолетам из винтовок, прижавшись к машинам. Вокруг с криками метались люди. Какая-то тетка кинулась догонять умчавшуюся в поле козу и вдруг упала ничком, будто споткнувшись, и больше не вставала.
Когда выстрелы и взрывы прекратились и рев самолетных моторов, казалось, затих, Петя выглянул из укрытия. Водитель их машины быстро перезаряжал винтовку.
– Куда выполз? – прикрикнул он на Петю. – Не видишь, на второй заход идут?
Петя бросил взгляд в небо: оба самолета разворачивались над полем. Он вновь забился под раму полуторки, но продолжал наблюдать за происходящим. Сердце колотилось, чуть не выпрыгивая – но не тем веселым стуком, как бывало при вытягивании крупной щуки, а гулко и холодно.