Начался урок, недаром школа называлась «Школа № 1 имени Сталина». Раньше как, если Сталин – это все, самая лучшая фирма, гарантирует. И вот эта фирма – начался урок, все руки сложили перед собой и в рот учителю смотрят, никто не колыхнется, слышно, как муха пролетит, такая тишина.
Вначале как-то и непривычно мне это было, учиться так. Все сидят, как говорится, ручки сложив, и слушают. Учитель говорит: «Вот, запишите», – все – «хоп» – хватают тетрадки, карандаши, ручки и пишут.
Дисциплина, не то, что в Новосибирске, конечно. Он учил нас – это я уже рассказывал, как он нас: «Шапку снимите, поклонитесь в пояс – здравствуйте, товарищ учитель… Петр Иванович», – даже надо знать, как называть его. А тут и учителя менялись, зоология появились, литература, русский, математика, Конституцию изучали, историю, географию, и так далее. Я попал, думаю: «О! Смотри, какой класс-то, мне надо как-то налечь».
Девочка одна прихрамывала на одну ножку, на первой парте сидела – она отличница, у нее все пятерки, она такая аккуратная. Одета всегда отглажено, с белым воротником. Да и все ученики аккуратно одевались, девочки все с белыми воротничками, ребята тоже в выглаженных брюках, у кого ковбойки, у кого куртки – все было, родители к школе готовились как к Пасхе. Испанцев одевало государство в хорошую темно-синюю форму. И начали мы учиться.
Я думаю, и мне как-то: «И эта отличница, и эта», – Синаевская, девочка такая, Зоя, она мне очень нравилась, я прямо влюблен в нее был. Она как-то в шестом классе – она вся была сформированная, и бюст у нее был, и талия тонкая, и все остальное, которое привлекает ребят, да и вообще всех мужиков – она уже очень привлекательная. Я думаю: «Ну ладно, надо мне как-то тоже в передовики выбиваться, что ж я?»
И я начал тут, вспомнил старые наставления своей учительницы сельской и начал каждый день долбать эту науку, только перья летели. А потом, я не только долбал, я говорю, я хромал по русскому языку, потому что системных знаний не получил с первых шагов. В деревне какой язык – народный, все мать да перемать. А я подтянулся, но хромал, конечно.
Учительница русского языка и литературы – она старушка такая была высокая, с палкой, ей тяжело в школу с книгами и тетрадками ходить было – я ее все: «Людмила Ивановна, сейчас, давайте, я вам принесу эти тетрадки», – а у нее тетрадок целая куча, она их наперевес – и идет. А я у нее тетрадки возьму, на плечо повешу, и быстро мы с ней докандыбаем до школы.