: «он показал уже, что любовь к званию, которому он себя посвятил, и непоколебимая твердостьв перенесении всех трудов и опасностей, будут неразлучными его сопутниками во всех его подвигах. Словом, по убеждению душевному, почувствовал, что заслуги могут вести к славе и доставлять те отличия, которых исамая привязчивая зависть не в силах оспорить». Наградою Сипягину, за храбрость, оказанную им под Аустерлицем, был орден Св. Владимира 4-й степени с бантом.
Вместе с гвардиею, он возвратился в С.-Петербург; 29-го марта 1806 года[7] был произведен в подпоручики, а 9-го мая того же года назначен баталионным адъютантом.
Не долго отдыхали Царские телохранители в столице после этого похода: вскоре полки гвардии выступили снова за границу, сражаться за спасение Пруссии. Сипягин, – назначенный, 10-го января 1807 года, адъютантом к генерал-майору Депрерадовичу[8],– участвовал, 25-го и 26-го мая, в арриергардных делах между Гутштадтом и рекою Пассаргою, 29-го был свидетелем славнаго Гейльсбергскаго сражения, но в самой битве, – где русские победили оборонительно, – не принимал участия, стоя с гвардиею в резерве; а 2-го июня, в сражении под Фридландом, – окончившим ряд битв, которыми ознаменована кампания 1807 года, – находился в убийственном огне. Наградами его за этот поход были: золотая шпага с надписью: «за храбрость» и орден Св. Анны 3-го (ныне 4-го) класса. 7-го ноября 1807 года Николай Мартьянович сделан снова баталионным адъютантом; чрез день, 9-го ноября[9], произведен в поручики, а 19-го сентября следующаго года, назначен полковым адъютантом. Здесь открылось поле врожденной Сипягину кипучей деетельности. Он завел образцовый порядок в полковой канцелярии, устроил полковую библиотеку и составил исторический обзор Семеновского полка, изображенный на большом листе, с рисунками.
Нося в душе своей общее тогда почти всем истинно Русским убеждение[10], что мир, подобный Тильзитскому, для нашего отечества должен быть только перемирием, что держава, столь могущественная, как Россия, может иметь невзгоды, но не может не отмстить за них, и что рано или поздно должна последовать война самая упорная и решительная, – война, необходимая для чести, славы, благоденствия России, для восстановления ее голоса в судьбах мира, – Сипягин в то же время ревностно приготовлял себя на службу святой родины, в ожидаемые кровавые дни: все свободные от должностных обязанностей часы он посвящал прилежному изучению военного искусства и занятиям науками политическими и историческими, чтению книг к этим частям относящимся и к размышлению о великой науке силою и войною охранять и спасать спокойствие и безопасность государств. Это пятилетнее отдохновение было колыбелию славы незабвенного Сипягина: высокий природный ум, соединенный с неутомимою деетельностию, приобрел нашему герою те познания, которые, впоследствии времени, дали ему возможность приносить истинную пользу службе Государю и Отечеству. Император Александр, к Которому, по званию полкового адъютанта, Сипягин являлся почти каждое утро, узнав его коротко и заметив его способности, познания, усердие и расторопность, благоволил назначить его, 12-го июля 1811 года, «за отличие по службе» к Себе флигель-адъютантом. Еще прежде, 25-го апреля 1809 года, он был произведен в штабс-капитаны, а потом, 5-го октября 1811 года, в капитаны.