– То есть вы нас обвиняете?..
– Господин графф, мы никого из вас не обвиняем, лишь подозреваем, а это два разных термина. Вор, похитивший Белый аурум, до сих пор находится в стенах дворца, и мы обязаны сделать все, чтобы найти его.
– Да за это время вор уже мог сбежать…
– Пока мы сейчас с вами пререкаемся, вор действительно может сбежать.
Гости переглянулись. Внезапно до всех снизошло понимание, что вором мог оказаться любой. Ирвелин, подчиняясь всеобщему беспокойству, взглянула на Миру. Когда они смотрели шоу, блондинки на балконе не было.
– А где персонал дворца? – задала сыщику вопрос Флоа, которая стояла недалеко от Ирвелин. – Пусть и их проверят!
– Весь персонал уже проходит сканирование в каминной комнате. Проверку пройдут все, включая дворцовую стражу, желтых плащей и меня.
Ид Харш стоял в ожидании следующих вопросов. В этот момент мимо перепуганных гостей прошла процессия из штурвалов. Между ними прямо по воздуху плыли носилки, на которых лежал оглушенный дворцовый отражатель. В его белесых волосах ярким пятном блестела кровь. В галерее повисло гнетущее молчание, нарушаемое лишь песнями, которые доносились с площади: поющие граффы и не подозревали о том, что в настоящий момент происходило во дворце. Процессия прошла до конца восточного крыла галереи и скрылась за дальней дверью.
– Хорошо, – продолжил Харш. – Прежде чем вас подвергнут сканированию и отпустят в случае невиновности, мы попросим каждого подписать бумагу о неразглашении. Зарождение паники – плохой союзник в поиске Белого аурума. – Он вновь протер лоб платком, после чего убрал платок в передний карман распахнутой шинели. – И, если кто-то обладает какой-либо информацией, убедительно просим сообщить об этом.
Силами желтых плащей в галерее организовалась длинная очередь в форме зигзага. Ирвелин и ее соседи оказались ровно в ее середине. К пропускному пункту, который второпях разместили у спуска на мраморную лестницу, подошла крепкая шатенка в форме. Она присоединилась к двум желтым плащам – штурвалам, которые сидели за столом и заполняли бланки, передавая их друг другу по воздуху. На вид шатенке было не больше тридцати, однако ее походка и манеры говорили о крайней беспрекословности, что граффы привыкли наблюдать в людях постарше. Она перекинулась парой слов с коллегами, после чего встала лицом к живой очереди и оглядела всех ожидающих пронизывающим взглядом. Ее высокий лоб был без единой морщинки. Жестом подозвав к себе первого в очереди граффа, уполномоченный телепат приступила к работе.