Я дома - страница 30

Шрифт
Интервал


Володя грустно вздохнул и встал.

– Пойду принесу еще выпить. Не уходи, – кинул он то ли брату, то ли Ирине.

– Потерянная душа, – констатировал Саша, когда они остались вдвоем.

– Не обращай внимания. Он вчера всю ночь Ефремова читал. Видимо, еще не отпустило.

– Кого? – переспросила Ирина.

– Ефремова, «Лезвие бритвы», – пояснил он, как будто говорил об очевидных вещах.

Ирина сделала вид, что поняла. Она догадалась, что речь идет о каком-то писателе, но, к своему великому стыду, никогда о нем не слышала. Она вообще не очень любила читать и делала это последний раз в школе, и то исключительно только для того, чтобы не получить двойку за домашнюю работу по литературе.

Володя вернулся через несколько минут с еще одной бутылкой портвейна и по-прежнему одним стаканом. Саша отпустил в его адрес какую-то нелепую шутку и ушел, а они, опять оставшись вдвоем, еще долго о чем-то говорили, вернее, говорил Володя, а Ирина преимущественно слушала и периодически кивала в знак согласия.

Затем Володя вызвался проводить Ирину до дома, и они долго брели по пустынным ночным улицам, и он продолжал ей рассказывать о человеческом подсознании и предрассудках общества, о древних инстинктах и наследственной памяти. Он делился своим представлением о женской красоте, проводя большим пальцем по ее длинной шее. Восхищался ее гибкостью и стройностью, опускаясь прямо посредине улицы перед ней на колени и обхватывая руками ее тонкие щиколотки. Он давал высокую оценку ее большим и широко расставленным голубым глазам, сравнивая ее с древнегреческими красавицами. Володя поднимал ее, как пушинку, и хвалил за врожденное чувство меры и маленький вес, потому что единственно совершенная возможность отдать должное женской красоте – это носить свою женщину на руках. Ирина хохотала, визжала и очаровывалась им все больше и больше.

Потом они долго и жадно целовались у Ирины в подъезде и, в конце концов, оказались у нее в спальне. А когда Володя обнаружил, что Ирина еще ни разу не была так близка с парнем, он искренне и страстно заявил, что женится на ней, и Ирина ему поверила.

Он ушел домой на рассвете. Сонный, помятый и все еще пьяный. Ирина долго отстирывала под холодной водой простынь, меняла постельное белье и изо всех сил успокаивала себя, что хорошие девочки непременно отправляются под венец. И она действительно там оказалась в скором времени.