Она кинулась мне на шею. Люди смотрели на нас косо, но мне было всё равно.
– Дианка! Боже мой, я так за тебя рада! Ты заслужила!
Ванда Дунаева (интересно, это реальное имя или всё-таки псевдоним?) действительно была общепризнанным мастером, снимавшим звёзд голливудского кино, но больше европейского андеграунда. Её работы очень сильно повлияли на Диану: благодаря им она вообще решила стать фотографом, и вообще боготворила эту женщину.
– Дамы, я, конечно, всё понимаю. – В хаосе своих чувств мы совершенно забыли не только про окружающих, но и про тревожно оглядывающегося Женю. Он вообще не любит большие скопища народу. – Но может вы будете праздновать не прямо здесь и сейчас?
– Ууу! – притворно надулась я. – Ханжа! Но знаешь, Диан, он прав. После выставки сразу же мотаем в ресторан! Пусть все знают о твоём успехе!
Женя посмотрел на меня с сомнением.
– Наташ, ты уверена? Я, конечно, тоже очень рад за Диану – но нам всем завтра на работу…
Я фыркнула.
– Ну и что? Такое событие нужно отметить!
– Это можно сделать и в выходной, – пожал плечами благоверный.
– Жень, да ты что… – начала всерьёз злиться я, но Диана перебила.
– Да ладно, Заяц. – Смерила Женьку насмешливым взглядом. Было видно, что на языке вертится какая-то колкость, но при мне она обычно сдерживалась. – Что мы, сами не справимся? И вообще, пошли-ка теперь глянем, что там у нашего Мистера Совершенство.
И Диана уверенным ледоколом двинулась сквозь толпу.
Возле Сашиных работ, ожидаемо, была толпа народу, к стене пришлось буквально продираться. Но когда я увидела сами работы…
Это был тот самый зверёк, который подкрался незаметно. Причём полный. До сих пор не понимаю, зачем вообще было так делать. Хотя… это ж Градский.
Короче.
Как и на всех остальных работах, у Градского были обнажённые или полуобнажённые девушки. Или какие-то части их тел. Вот только у Сашки эти самые девушки были связаны. В цепях. Наручниках. Ошейниках. И судя по выражению лиц, испытывали от этого ни с чем несравнимое наслаждение.
В «статье» же, после информации о фотографе, была единственная фраза: «По-настоящему свободен лишь тот, кто сам выбирает себе цепи».
А ещё там была одна фотография… Я как увидела, так и всё. Больше уже ничего не видела.
Чёрно-белая, почти вся погружена в глубокую тень. Мужчина и женщина, оба в профиль. Она со светлыми волосами, голая, спиной к нему. Запрокинула голову на плечо. Он брюнет, в рубашке, на большом пальце кольцо. Надевает ей ошейник. На лице женщины – блаженство, наивысшее удовольствие, практически экстаз. Словно то, что с ней происходит – воплощение тайного, давно рвущегося наружу желания. Мужчина спокоен. В его действиях забота, бережность, даже нежность. Но по выражению лица понятно – это хищник.