Попала я на ужасную бригаду врачей. Когда родилась доча, ее сразу забрали и унесли. Меня зашивали, можно сказать, на живую. Никакой укол мне не помог. Я старалась не кричать. Потом я стала переживать, где моя девочка?
Позвала персонал. Пришла грубая особа и спросила: «Что вам надо»? Я попросила показать мне ребенка. Мне как бы нехотя ее дали, положили. Я спрашиваю, как приложить ее к груди. Как ни как молодая мама, ничего не знаю и не умею. Было видно, что персоналу было глубоко на меня наплевать.
Я сама пробовала дать ей грудь, но ничего не получилось.
Потом я попросила пить, когда меня повезли в палату вместе с дочкой. Мне снова отказали, сказали, что сама дойду потом до столовой.
Дойти до кровати в палату тоже предложили самой, при этом сравнили меня с инвалидом. Я на тот момент ходить вообще не могла! Ведь я родила 2 часа назад.
Никогда не забуду это отношение. Скотское, свинское. Позже выяснилось, что врач меня зашила неправильно, и пришлось на вторые сутки после родов меня перешивать под общим наркозом.
Я ревела навзрыд. Была истерика. Мы с мужем подняли связи, чтобы наказать эту самую бригаду врачей. За халатное отношение и врачебную ошибку.
Но…конечно, в нашей стране ничего и никогда не докажешь. Особенно в медицинской части.
Мне только позже позвонила заведующая отделением и предложила помощь. В обработке швов, которые не заживали и гноились. У меня постоянно стояла небольшая температура.
Первые полгода-год мы с ребенком не вылезали из больниц. То ей куда-то надо, то мне.
В первый месяц жизни мы попали в дневной неврологический стационар. Дочка родилась с ногами как у лягушки, диагноз – подвывих тазобедренных суставов. Пострадала при родах голова, была гипоксия. Она ночами не спала вообще.
Помню свое состояние. Еле стою от усталости. Я приношу к врачу ребенка, даю пеленку. Меня выводят из кабинета. Сами ее пеленали и делали в голову капельницу.
Когда я это увидела первый раз, мне стало очень плохо. Я чуть не упала в обморок.
Мне дали ее на руки, и я так сидела с ней около часа, пока не прокапает капельница. Не знаю, как меня не вырубало. Я себя ужасно чувствовала. Швы до сих пор болели, хотя сидеть уже можно было. Постоянная слабость и усталость.
Потом, в шесть месяцев, нам предложили посещать этот же стационар. Я отказалась. На свой страх и риск. Я не смогла бы снова эмоционально это выдержать, и к тому же он находился далеко от дома, сама бы я не могла ходить туда с дочерью.