– Что за публичное изгнание вы здесь устроили, олухи? – ей не пришлось кричать, чтобы быть услышанной. Все внимали её недовольству молча.
Из толпы к ней вышел старик, рыжина волос которого уже растеряла блеск.
– Не лезь в это, Рилга, – велел он женщине, – это дело не требует твоего вмешательства.
– Не требует? – язвительно переспросила она. – То, что вы готовы выставить за порог невинных путников или даже избить их, не требует моего вмешательства?
– Твоё место в часовне, вот и сиди там! – выкрикнул кто-то несмелый в толпе.
Рилга прищурилась. Парень с топориком вышел к старику, чтобы поддержать его.
– Прости, Рилга, но это правда. Здесь геранам не будут рады никогда. Пусть они уйдут.
– Милосердная Исаара проповедует прощение, – голосом, совсем далёким о тех, каким читают молитвы, проговорила Рилга. – А вы, видно, так и не научились жить дальше.
– Есть вещи, которые нельзя прощать! – снова тот же голос раздался среди опущенных от стыда голов.
Не выдержав, парень с топориком обернулся:
– Ты либо выйди и говори при всех, храбрец, либо прикуси свой хвост!
Ответа не было. Старик обратился к Рилге:
– Мы все знаем, что нам велят делать боги, – устало звучал его голос. – Но мы выбираем свой путь исполнения их воли, Рилга.
– Этот путь неверен, если он ведёт к застарелой ненависти целой расы, – укорила его она.
– Тебя здесь не было сорок лет назад, – с обидой и гневом ответил он.
Среди его эмоций Шари различила обжигающую боль и скорбь. Она виновато опустила голову, будто ратт обвинял лично её, и краем глаза заметила, что Сорин сделал то же самое.
Рилга обошла собеседников и, как будто рукой разведя толпу на две стороны, приблизилась к путешественникам. Шари теперь могла рассмотреть цветочный узор на её юбке, длинные рукава и открытые плечи.
– Ремтак заслуживает быть чем-то лучшим, чем мы его делаем, – сказала она, обращаясь ко всем. – Я дам этим путникам приют в своём доме и не потерплю, если кто-то попробует потревожить их покой. Прислушайтесь к Мудрому Дарису, который говорит в каждом из нас. Прислушайтесь, и вы поймёте, что они нам не враги.
– Забирай их, – сплюнул себе под ноги старик. Не оборачиваясь, он пошёл в направлении одного из домов. – Я не буду тягаться с богами и твоим упрямством, Рилга.
– Я очень надеюсь, что ты права, – неуверенно произнёс парень. И пробормотал себе под нос, надеясь, что мало кто его услышит: – Я прослежу, чтобы они были в безопасности.