Зависаю в телефоне, разглядывая профили. Впервые ищу хоть какую-то информацию о ней. Надеялся со временем забыть, как она выглядит, как склоняет голову на правый бок, как улыбается. Но узнаю мгновенно даже в заснеженном шарфе на пол лица и с выделяющимся на фоне общей худобы животиком.
Моё сердце сходит с ума. Оно крошит рёбра и, кажется, гонит по венам неразбавленный спирт. Жарко. Так было, когда я первый раз попал под гипноз её голоса. Четыре года прошло. Четыре! Меня когда-нибудь вообще отпустит?!
Пытаюсь представить нашу встречу. Что я ей скажу? Или она заговорит со мной первой? Ага, после того как феерично мы расстались? Мимо пройдёт. В лучшем случае.
Ладно, на месте соображу.
Ну, здравствуй, Маришка… – одержимо впиваюсь взглядом в снимок на экране. – Ждите в гости.
– Лиам… Мне доложили, что ты прибыл. Домой тебя когда ждать?
– Ждать не нужно. Сам приду.
– Я перепёлок с апельсинами запечь хотел. Помнишь, как в детстве?
– И в чём проблема? – внутренне огрызаюсь его попытке угодить. – Я мимоходом загляну. Не бойся, не остынут.
Отцовских перепелов я практически не помню, мелким был. А потом, лет с шести, беспредельничал в пансионе. Думал, если буду несносным, меня оттуда скорее заберут. Ну или хотя бы с позором выставят. Просчитался. Меня исправно наказывали, но ни одна проделка не покинула стен кампуса.
– Ну что, какие планы на сегодня? Сына уже видел? – меняет он тему.
– Пока не успел, обустраивался.
Нервно барабаню по панели взятой в аренду машины. О том, сколько времени стою у здания театра и не решаюсь выйти, стыдно кому-то сказать. У меня нет плана. Не представляю, как это будет.
– Игрушку пацану купи.
Усмехаюсь зло закуривая. Молчал бы…
Мне ты уже покупал «игрушку»…
– Откуда мне знать, что он хочет? – выдыхаю с дымом и не могу сдержать сарказма: – Может, ты знаешь?
– Консультант в детском отделе подскажет… Но ты всё равно ориентируйся на себя. Бери то, на что глаз «загорится».
Затягиваюсь до шума в голове. В груди ломит.
Марину он мне по тому же принципу выбирал?! Тоже глаз загорелся?
– Созвонимся. У меня дела.
Отключаюсь. Фильтр жжёт пальцы, гашу его. С нажимом веду по лицу горячими ладонями.
Мне невыносимо тесно в собственном теле, изнутри разрываюсь криком. Но я запираю в себе свою злость, надеваю солнцезащитные очки и выхожу из машины.