Леха подошел поближе и тихонько присел возле стены, чтобы не смущать никого из присутствующих, да и самого рассказчика тоже.
Как выяснилось, анчутка рассказывал про героическую защиту лесного замка, который они с господином егерем обороняли от конной армии разбойников. Судя по тому, что анчутка называл ее второй армией, первая сгинула где-то на подступах к замку, пока Леха бродил по коридорам пещеры.
Исходя из повествования, героическая осада находилась где-то на второй неделе. Анчутка, войдя в раж, описывал подробности стрельбы из пушек, ружейных залпов и накатывающихся атакующих волн. Егерю в рассказе, ради справедливости, отводилась роль руководителя обороны, анчутка же стрелял из всего, что смотрело в сторону неприятеля, подносил патроны, катил ядра, лил на головы со стен кипящую смолу, а в перерывах перевязывал раненых и хоронил убитых.
Повествование производило на публику сильное впечатление. Шишиги тайком вытирали слезы комочками водорослей, в них же время от времени и сморкаясь. Шиши, отводя взгляд от шишиг и вытирая слюни, закатывали глаза и грызли на нервяке копытца. Хухлики сидели застывши, как статуи, в наиболее трагические моменты падая в обморок. Ауки закрывали мордочки лапками, ухая и аукая в знак одобрения.
В общем, в пещере царила атмосфера творческого экстаза с полным погружением. Леха поймал себя на мысли, что любой ярмарочный фокусник повесился бы от зависти на ближайшем суку, окажись он сейчас в пещере.
Когда анчутка сделал очередную драматическую паузу, Леха деликатно покашлял и постарался удержать его от неминуемой кровавой расправы над третьей конной армией разбойников.
– Ты насчет убитых не перегибай, у нас столько народу в провинции не живет.
– Не любо – не слушай, а врать не мешай. – анчутка покосился на егеря и как заправский оратор сделал театральную паузу.
– Господин егерь, прошу проникнуться, – обратился он к сидящим, поведя в сторону Лехи лапкой и крылом одновременно.
Слушатели взорвались бурными, продолжительными аплодисментами, местами переходящими в овации. В связи с тем, что у доброй половины вместо ладоней были копыта, овации больше походили на работу карьерной камнедробильной установки.
Поклонившись почтенной публике, Леха накинул на плечо рюкзак и пошел в один из коридоров, где заранее присмотрел себе тихий уголок. Назавтра нужно дойти до деревни, и ночные посиделки ему были ни к чему.