– Штуцерами? Весь полк? – не поверил
капитан. – У нас их только унтера имеют, да и то не все.
– Именно так, Семен Павлович, штуцера
у каждого. Причем, стреляют они из них необычайно метко и, что того
важнее, очень быстро. Не менее трех раз в минуту.
– Невозможно, Платон Сергеевич!
Штуцер заряжать мешкотно, дай бог в три минуты управиться.
– Это если действовать по старинке.
Пулю обвернуть пластырем и заколачивать ее в ствол с помощью
шомпола и молотка. У английских стрелков пули не круглые, а
продолговатые, вот такие, – я показал фалангу указательного пальца.
– Длина в два калибра. В ствол штуцера она входит легко, как
круглая в обычное ружье. При выстреле пороховые газы распирают
пулю, она раздается, входит в нарезы и летит точно. Умелые стрелки
даже не забивают эти пули шомполом: бросают в ствол после
насыпанного из патрона пороха, ударяют прикладом о землю, чтобы
пуля легла на заряд, и стреляют. Говорят, что так удается сделать
даже четыре выстрела в минуту.
– Вы это точно знаете? – спросил
Спешнев после короткого молчания. – Насчет пуль?
– Я доставал их из тел солдат. Держал
в руках – и не раз.
Вру, причем, отчаянно. Но надо. До
цилиндрически-конических пуль для штуцеров додумаются через
несколько десятилетий, а впервые их применят в Крымской войне. Там
французы и англичане будут выкашивать русских солдат с безопасного
расстояния… А, вот, хрен вам! Сами внедрим. Меня, конечно, никто
слушать не станет, а вот капитана егерей…
– Присоединимся к своим, испытаем, –
сказал Спешев, завершая разговор. По его лицу было видно, что
распинался я не зря: зерно упало в подготовленную почву. Вот и
славно.
…Колонна внезапно встает. Натягиваю
поводья, и Мыш послушно замирает. Для него это в радость – ленивый,
скотина. От головы колонны спешит Потапыч. Мне неловко видеть, как
он шагает, в то время как я еду верхом. Но фельдфебель решительно
отказался от второй лошади, определив ее капитану – офицеру
положена. Правда, Спешнева везут в повозке, и его кобылка трусит
следом, халявщица. А насчет меня Синицын сказал так: «Ты не егерь,
Сергеевич, к тому же из благородных, так что езжай верхами. А нам
пешки привычнее…»
– Ваше благородие! – докладывает
Потапыч, подойдя к повозке. – Там, на дороге верховой на лошади.
Говорит, что дворовой графини
Хрениной