–
Благодарю за угощение, ваше сиятельство, – сказал я, вставая. –
Время позднее, пора отдыхать.
–
Сядь! – рявкнула графиня. – Я не разрешала уходить!
Тут меня проняло: я почувствовал, как закипает в груди гнев. Вконец
потеряла берега, эта крепостница! В своем мире я не позволял на
себя орать даже главному врачу. Мог ответить так, что рожа шла
пятнами. А чего терять фельдшеру?
–
Дворовым своим будете приказывать, графиня! Я вам не крепостной.
Захочу – и уйду.
Я
сделал шаг к двери.
–
Прошка, Яков, задержите его!
Лакеи у дверей заступили мне дорогу.
–
Уберите их! Иначе не ручаюсь…
–
Послушайте Платона Сергеевича, Наталья Гавриловна, – поспешил
штабс-капитан. – Он хоть и мещанин, но сын князя и гордость имеет.
Непозволительно хватать его каким-то крепостным. Вот вы изволили
упрекнуть его в том, что служил Бонапарту. Так он эту вину давно
избыл. Тем, что спас меня и моих раненых егерей от смерти своим
врачеванием. Я ведь умирал: рана воспалилась, лихоманка била.
Появился Платон Сергеевич – и поправился. А уж то, что лично убил
трех гусар Бонапарта… Вы были правы, когда засомневались:
невероятное дело. Но оно имело место быть. Солдату за такой подвиг
крест дают, офицера в чине повышают, а Платон Сергеевич не получит
ничего, поскольку статский и не служит. Он даже не просил меня
хлопотать о награде, когда к своим выйдем. Вы неуважительно
отозвались о его родителях, такого и я бы не потерпел. Какие бы они
ни были, но сына воспитали патриотом. В Россию вернулся, да еще
накануне войны, хотя умный человек и понимал, что ее не избежать.
Мог в Европе приховаться – с его талантами место найти просто.
Платон Сергеевич, чтоб вы знали, – человек ученый, открыл новые
методы лечения. Целительную мазь от ран буквально на колене сделал,
и нас ею пользовал. Всем на благо пошла. Извините, Наталья
Гавриловна, но мой товарищ прав: пора отдыхать. Платон Сергеевич,
помогите мне дойти до комнаты.
Опершись на стол, Спешнев тяжело встал.
–
Мама! – воскликнула графинюшка.
–
Прошу вас, Семен Павлович, сядьте! – поспешила графиня. – И вас,
Платон Сергеевич, тоже прошу. Забираю свои слова обратно, была не
права.
Я
вопросительно посмотрел на Спешнева, и увидел, как тот подмигнул.
Ай, да штабс-капитан! Думал, что обиделся, а он, оказывается, свою
партию вел. Жук! Но умный.