Вот сучка, думал я. Я тебя схвачу за задницу! И припру к стенке! Пощады не жди! Поймаю с поличным! Прямо вот в этот момент! Шлюха, сучка, шлюха!
Я стал тяжело дышать и расстегнул ширинку. И тут началось землетрясение. Я выронил фотографию и забился под стол. Хорошо тряхнуло, баллов на шесть. Продолжалось пару минут, наверно. Потом стихло. Я вылез из-под стола с расстегнутой ширинкой. Нашел фотографию, убрал в бумажник и застегнулся. Секс – это ловушка, капкан. Это для животных. Для меня это слишком примитивно. Я положил телефонную трубку на место, открыл дверь, вышел, запер дверь и направился к лифту. Пора за дела. Я лучший сыщик во всем Лос-Анджелесе и Голливуде тоже. Ткнул кнопку и стал ждать, когда притащится чертов лифт.
Следующим утром в восемь часов я сижу в своем «жуке», через улицу от дома Джека Басса. С похмелья башка трещит, я читаю «Лос-Анджелес Таймс». Между прочим, я заранее кое-что узнал. Жену Басса зовут Синди. Синди Басс, девичья фамилия Мэйбелл. В газетных вырезках я прочитал, что она однажды победила в одном малоизвестном конкурсе красоты, а именно – «Мисс Большой Пикник 1990 года». Она модель, актриса эпизодических ролей, любит кататься на лыжах, играть в баскетбол и водное поло, занимается на фортепиано. Любимый цвет красный. Любимый фрукт банан. Любит вздремнуть днем. Любит детей. Любит джаз. Читает Канта. Вот так. Хотела бы начать карьеру в области права. Встретила Джека Басса за игрой в рулетку в Лас-Вегасе. Через два дня и две ночи они расписались.
Около половины девятого Джек Басс сел в свой «Мерседес» и отправился на работу, он занимал административную должность в корпорации «Ацтек петролеум». Теперь мы с Синди один на один. Ну, сейчас я ее с треском разоблачу! Она сдастся на милость победителя. Я достал фотографию, чтобы еще раз на всякий случай проверить. Начал потеть. Опустил солнцезащитный козырек. Вот же шлюха, устроила головную боль Джеку Бассу, а!..
Убрал фотографию обратно в бумажник. Как-то не по себе стало. В чем дело? Я неравнодушен к ней? Внутри у нее кишки, как у всех. В ноздрях волоски, в ушах сера. Чего особенного-то? Почему ветровое стекло передо мной качается как море? Это все похмелье, не иначе. Вчера пил водку, потом догнал пивом. Вот и расплата. А что хорошо в пьянстве – так это то, что никогда не бывает запора. Иногда я вспоминал о печени, но моя печень никогда не возмущалась, никогда я от нее не слышал: «Остановись, ты меня убиваешь, вот и я тебя убью!» Если бы печень говорила, никому не понадобилось бы общество анонимных алкоголиков.