Некоторые из женщин улыбнулись или кивнули. Старушка, сидевшая ближе всех, повторила:
– В свое время…
А другая уточнила:
– Что она сказала, дорогуша?
И я повторила:
– В свое время.
Похоже на начало фильма ужасов.
– Мне следует представиться всем? – спросила я.
– Нет необходимости, вы и так познакомитесь со всеми, постепенно, – успокоила Жена Хозяина. – Когда мы проведем «облегчительный цикл».
И мы вернулись в холл.
– Я думала, что все они будут лежать в кроватях, – сказала я.
– У нас есть две лежачие пациентки, – радостно сообщила Жена Хозяина, как будто успокаивая меня.
И повела в длинную комнату, где стояли восемь кроватей. Две, стоявшие рядом, были заняты, на каждой подушке – голова-череп, под легкими складками простыни контуры человеческого тела. Я тотчас вспомнила скульптурное надгробие Т. Э. Лоуренса в церкви Дорсета. Его голова в арабском платке, покоящаяся на седле любимого верблюда, которого звали, как сказала мама, Файсал. Я навсегда запомнила. Гладкий прохладный камень, рассказ про верблюда, ну и все прочее.
Странные жутковатые звуки заполняли палату – громкий храп, клокотание и механическое жужжание, которое, как я позже узнала, издавали электрические противопролежневые матрасы.
Жена Хозяина задержалась в холле, пропуская идущего мимо старика. Он был высокий и слегка пошатывался, а поскольку пряжки на его сандалиях были расстегнуты, он еще и тихонько позвякивал при ходьбе.
– Доброе утро! – произнес он, выжидательно глядя на Жену Хозяина, а она, сдержанно кашлянув, сказала:
– Это мой муж. – А потом указала на меня: – Лиззи – одна из новых помощниц сестер, Тор, я знакомлю ее с обязанностями.
– О, отлично! – сказал Хозяин (я догадалась, что он хозяин). – Как вы поладили?
Я сказала, что поладили мы прекрасно, и оценила убранство холла.
– Мне очень нравятся старинные постройки, – сказала я, подумав, что хозяину это будет приятно услышать.
– Да, да, – поддержал он. – Плитка на полу потрясающая, правда? Такой и в Альгамбре не увидишь, чистая эвклидова геометрия и все такое.
Я сказала:
– Очешуеть! – В то время так говорили, имелось в виду «ошеломительно», это было нормально (я подхватила выражение у Миранды), но хозяин, видимо, не понял и пришел в некоторое возбуждение.
Немного выщерблено, да, пояснил он, потому что предыдущие работники пользовались чистящим средством, а оно разрушает цементную затирку (и потопал сандалией, демонстрируя).