Их было четверо: Давор Полукс, Моран Монте, Ги Лацетти и Арно Альменар. Его королевское высочество принц Арно Альменар, альв2 Леридский, сын короля Эрнотона I и наследник престола Брелы, если быть точнее. Позднее к их компании присоединился Кловис Дамиани, хотя большая часть этой самой компании – то есть Давор, Моран и Ги – его не слишком жаловала. Однако Арно для чего-то считал нужным таскать его везде за собой, а все всегда в этой жизни случалось так, как хотел Арно. И за это ему никогда ничего не было. И дело было вовсе не в том, что он родился принцем королевских кровей: нет, Ги был убежден, что эти способности – получать, что хочется без особых усилий и выходить сухим из воды – были дарованы ему свыше и остались бы при нем, родись Арно хоть сыном зеленщика. С Арно было весело. С ним было весело всегда, даже если они ничего не делали. Однако такое случалось редко. Как правило, они всегда были вовлечены в какую-нибудь кипучую деятельность, в основном, волочились в частичном, а иногда и полном составе дружной компании за женщинами и девицами всех возрастов и сословий, изображая яростное соперничество – что делало процесс увлекательнее, а победу – более труднодостижимой и ценной. Правда, Арно утверждал, что тщеславие, наоборот, расшатывает устои добродетели быстрее, чем любовь. И действительно, распаленная столпотворением поклонников жертва уверялась в могуществе своих чар и стремительно утрачивала здравомыслие и стыдливость. Все заканчивалось тем, что бедняжка, возомнившая себя разбивательницей сердец, не в силах перенести собственного жестокосердия, снисходила к одному из несчастных и одаряла его своими ласками. Несчастным этим чаще всего оказывался сам Арно, но бывало, что везло и им – во всяком случае, во вторую очередь. Покинутая вероломным возлюбленным вчерашняя роковая красавица замышляла страшную месть и осуществляла ее с лучшим другом обманщика, отвергнутым воздыхателем. Или отвергнутый воздыхатель, а ныне добрый друг приходил утешать ее. В общем, жертва закидывала чепчик за мельницу, как говорили в Бреле, то бишь пускалась во все тяжкие, и все оставались довольны. Кроме мужей, отцов и братьев, которые полагали себя обесчещенными – в том случае, конечно, правда выплывала наружу, ну и самих дурочек – если они осознавали, что позволили обвести себя вокруг пальца.