– Вставай, мерзавка! – словно разъяренная гусыня шипела хозяйка. Перед тем как на голову вновь успела опуститься подушка, Ирена успела заметить отсутствующий рукав золотого шелкового платья. Мгновенно оценив ситуацию, как крайне неблагоприятную для себя, она приняла решение о тактическом отступлении. Оправдательную речь следовало отложить до более подходящего момента. Она скатилась с кровати и опрометью бросилась к выходу. Ей удалось беспрепятственно выбраться из своей комнаты и пересечь салон, как в дюйме от ее головы просвистел нож, воткнувшись в дверной косяк. «Промазали!», буркнула она, на мгновенье остановившись, и в тот же миг, словно в опровержение этих слов в плечо ей больно ударил кувшин, а следом в голову прилетела подушка. Подхватив подушку, Ирена выскочила за дверь и бросилась бежать по коридорам спящего дворца в восточное крыло, где велись строительные работы. Пробравшись в тайную заброшенную каморку, она устроилась на кушетке, намереваясь по-человечески поспать, хоть и с риском быть разбуженной поутру пилами мастеровых. В этой самой каморке она накануне имела свидание с Аленом, помощником повара.
– Можно было никуда и не уходить, – проворчала Ирена, пытаясь устроиться поудобнее на узкой пыльной кушетке. От пережитого страха и беготни по коридорам сон испарился напрочь.
Это просто натуральное свинство, с обидой думала камеристка. Из-за оторванного рукава так обращаться с человеком. Конечно, рукав, точнее рукава (просто чудо, что второй тоже не оторвался) были действительно пришиты плохо, и не из-за неумелости Ирены, уж по этому-то делу она могла дать сто очков вперед любому портному, а совершенно сознательно, из лени и вредности, и танна Далия это знала. Однако посудите сами, мысленно обратилась Ирена к невидимым свидетелям господского произвола, получая королевскую ренту и доход от имения, не говоря уже о прочем, экономить на портнихе и заставлять служанку перешивать платья, это просто верх скупости. Впрочем, она знала, что все деньги хозяйка тратит на восстановление развалюхи, гордо именуемой особняк Эртега, и на драгоценности. Настоящие и дорогущие, хотя половина двора ходит в подделках, это же всем известно. Но танна гордячка, конечно, предпочтет питаться одной морковкой и ее уморить голодом и работой, но не притронется к поддельному жемчугу. Что ж за судьба моя такая несчастная, вздыхала Ирена, никак мне не избежать этого проклятого ремесла.