Он был возмущен, он пытался бунтовать. В моменты гнева он вновь обретал ясность ума и трезвость суждений. С глаз его словно спадала пелена, и он отчетливо видел, что никакой сверхчеловеческой дивной красоты в поработившей его девушке нет, что она ни в чем не превосходит других придворных дам; что меньше, чем кто-либо она походит на ангела, будь то ангел света или тьмы, что ее помыслы и устремления совершенно заурядны и прозаичны, что она старается добиться прочного положения при дворе, заставить других забыть о своем происхождении и признать себя равной всем прочим, снискать дружбу и благорасположение влиятельных людей и вернуть себе былые почести и привилегии семьи Эртега, а заодно и имущество, разумеется. Ему также становилось совершенно очевидно, что она его вовсе не любит, что он ей нужен лишь как часть свиты, что она приручила его, чтобы похваляться своей победой, а заодно и лишить его возможности вредить ей. Что, наконец, ему нужно просто уехать на какое-то время, и это наваждение рассеется само собой.
Однако каждый раз он никуда не уезжал, и сами собой рассеивались только его припадки смелости и решительности. Когда он смотрел в ее глаза, то чувствовал головокружение, словно смотрел вниз с высоты, и желание броситься вниз. Так манит бездна, так влечет пучина. «Подожди, не покидай меня, – говорила ему бездна, – быть может, я смогу полюбить тебя когда-нибудь. Разве может такое чувство, как твое, не пробудить ответное чувство? Я холодна, одинока и озлоблена, я боюсь любви, я жду того, кого не устрашат неприступные стены моей крепости, того, кто осмелится пойти на штурм, того, кто не убоится летящих в него стрел и низвергаемой кипящей смолы». Каждодневные штурмы раз за разом оканчивались полным провалом, и проводить их было все труднее, ведь теперь за ней, когда она не находилась при принцессе, постоянно кто-то таскался. Кловис клялся себе, что с него хватит, однако стоило ему вновь заглянуть в ее глаза, как его голову вновь заволакивало туманом. «Ну а чего же ты хотел, -шептала ему медово-золотая бездна, – я горда и своенравна, я не потерплю, чтобы меня брали наскоком, словно какую-нибудь горничную. Такие твердыни сдаются только после пристойной осады. Прояви постоянство и терпение, и ты будешь вознагражден».