Ньянг?
– Я сообщу, что вы задержитесь, – заискивающий тон женщины.
Я успела добраться до лестницы, свернула с пролёта и заметила идентичный прошлому коридор, прежде чем замерла под прицелом не менее десятка тонкоствольных ружей. Винтовок? Штуцеров?
– Празднование терпит, – голос Белых перчаток с высоты одного пролёта, – нам нужно провести новую диагностику, Рэффи. Именно сейчас, пока ты находишься в своём «состоянии».
Он поспешно спускался, а я не знала к кому безопаснее стоять спиной – к нему или к людям с оружием. Секундная заминка позволила сделать выбор. Мужчина был опаснее.
– Твоя жизнь дорога и мне, Рэф, – не спускал меня с прицела своих глаз он, – поэтому мы должны беречь её вместе.
Я помотала головой.
– Вы хотите меня… искоренить, ведь так? Я… кажется болею, а вы не хотите меня лечить! – вырвалось плаксивое у меня.
Он остановился напротив меня вновь. С прямым, казалось, печальным затуманенным взглядом и невысказанным решением.
– Единственный сносный вариант – ты ответвление сознания, Рэффи. Сбой. И тебя и в самом деле нужно устранить, – он немного приподнял подбородок, – но совсем не так, как ты предполагаешь, – плавный шаг ко мне, – доберёмся до лаборатории, проведем диагностику и вольём тебя в общий поток сознания. Ты почувствуешь себя единой, – усталый выдох, – как и несколько раз до этого.
Глаза тревожно сузились.
– С-сбой? – переспросила у него.
Медленный утвердительный кивок.
– Но я не хочу быть единой с кем-то, – шёпот, пока я отступаю к матовому стеклу за спиной, – я хочу быть одна. С-самой собой.
Мужчина прикрыл глаза. На несколько секунд – пока я пятилась, а стволы ружей всё ещё были направлены в моё плечо.
– Никогда не выходит, – дёрнул уголками рта тот, у кого были кровавыми глаза, – значит: Trau…
Договорить он не успел – мои пальцы коснулись его губ в останавливающем жесте, последняя буква слова осталась лишь в его уме, а карие глаза удивлённо расширились.
– Не нужно, – так и застыла я, – я очень хочу жить.
Этаж над облаками, на котором мы сейчас находились, стал весомым доводом к сотрудничеству. Окно подсказало.
– В этом и подтекст. Основание кровоточащего рубца, Рэф, – убрал мою руку от своего лица он, – я сделаю всё, как нужно. Обещаю, что ты ничего не вспомнишь, – и на выдохе, -Traum.
Безвыходность.
***
– Тильда Стандэн – криворукая задница! – кричала десятилетняя я, смотря на собирающую отцовский портсигар сестру, – папа тебе за это запретит сидеть вечером с нами, ха! – видя испуг в её глазах, – останешься без ужина и умрёшь ночью от голода!