По дороге Борис заскочил в супермаркет и купил пару сосисок. Сосиски ему были нужны не для себя, а для питомца, точнее питомицы – бездомной собаки Зинки, которая после смерти старой хозяйки осталась жить в подъезде Бориного дома. Жила она на первом этаже, благо никто из жильцов не возражал (народ в доме собрался сердобольный). Зинку Борис очень любил, всячески опекал и регулярно кормил собачьим кормом, сосисками, обрезками колбасы и всякими вкусностями, легко отрывая их от своего стола. Зинка была породы дворняга, но симпатичная, маленькая, рыжая, похожая на лисичку с черно-карими умными глазами и очень приветливая. Сначала Борис хотел назвать её Томкой в честь спаниеля из рассказов Чарушина – эту книжку он обожал с раннего детства, но имя не прижилось. Собаку все любили и баловали. Даже непреклонная мама частенько приходила домой из магазина с обломанным на четверть батоном, поскольку Зинка хлеб ела с удовольствием, и мама с ней охотно делилась.
Мечтал Борис забрать собаку домой, но пока уговорить родителей никак не получалось. Зинку они тоже любили, но брать ее в семью отказывались наотрез.
– Собака, парень, это, прежде всего, ответственность! – твердо заявлял отец, – А ты пока не только за собаку, ты за себя-то отвечать не научился… Собаке и в подъезде неплохо, никто ее не обижает, а даже наоборот, все к ней относятся хорошо, вон баба Нюра из 65-й квартиры, даже жилетку ей на зиму связала, а Соня из 58-й читать учит…
Зинке сосиски понравились, но одну она отложила на потом, торопливо зарыв в подстилку. Вторую немедленно съела. Борис почесал ей брюхо и тоже пошел обедать.
– Обед на столе, – шепотом сказала мама, на миг оторвавшись от разговора по телефону и успев при том потискать Бориса и чмокнуть его в макушку, – Только руки не забудь помыть…
– Угу, – дежурно ответил Борис, который подумал, что тискать своего ребенка и болтать по телефону одновременно – как-то не правильно, и поплелся мыть руки.
Мыло он, естественно брать не стал, а только повозил по нему кончиками пальцев, а потом тщательно обрызгал водой, чтобы у любого придирчивого поборника чистоты вроде мамы Леры сложилось должное впечатление, насухо вытер руки и отправился на кухню. В связи с переездом кулинарных чудес он не ожидал, но разноцветная, в основном оранжево-помидорная и коричнево-колбасная пицца выглядела вполне аппетитно. Наливая чаю в громадный, как кастрюля, любимый стакан, он краем уха слышал, что очередная мамина жертва, похоже серьезно попалась…