Сам не зная почему, Славик почувствовал необходимость рассказать о том, что его мучило так долго, будто бы рука деда Гриши открыла какие-то его внутренние преграды.
– Помнишь, ты про Наташу спрашивал? – сказал он, выравнивая спину.
– Помню, расскажешь мне про нее?
– Я любил ее всей душой. Любил больше, чем могу себе представить. После нее на других женщин так смотреть не могу. Она забеременела от меня. Я ей предложила пожениться. Она сначала согласилась. А потом резко передумала. Решила делать аборт. Я до сих пор не понимаю, как можно сделать аборт от любимого мужчины. Да, мы тогда молоды были, всего 23 года мне, а ей 22, но ведь любили же друг друга. До сих пор простить не могу. Сейчас бы моей дочке или сыну было бы два годика. Даже чуть больше. А так я один и всех ненавижу. Мне иногда даже снится, будто я с новорожденным малышом на руках, а потом его кто-то у меня отбирает.
Славик рассказывал свою историю со слезами на глазах. Дед сочувствующе вздохнул.
– Ох, печально все это, внучок. Но я тебе вот как скажу. Это уже прошло. Ты ничего не изменишь. Но если ты застрянешь в этих чувствах, то добра не будет. Тебе нужно все это отпустить и жить дальше.
– Да как же отпустить-то? Я пробовал. Не выходит.
– Ты вот что сделай. Разыщи эту Наташу, поезжай к ней и прямо в глаза ей скажи, что ты ее прощаешь. Можешь рассказать о том, что ты пережил, если она готова будет выслушать. Но просто, чтобы отпустить, а не чтобы ее наказать. Уверен, она и сама жалеет. Но потерянного не вернуть.
– Я знаю, где она живет. Но с того дня, как она сказала, что нам нужно расстаться, мы больше не виделись.
– Вот и хорошо. Иногда нужно увидеть кого-то из прошлого, чтобы отпустить. Попробуй. Я тебе плохого не посоветую.
Этой ночью Славик впервые за долгое время смог заснуть без боли в шее или голове. Он спал как младенец, будто снова вернулся в детство.
Утром Славик проснулся бодрым и свежим. Его разбудили шорохи на кухне и доносившиеся оттуда ароматы. Дедушка снова жарил картошку с грибами. Он любил ее или просто не умел готовить чего-то еще, но Слава был только за. А если еще с молоком деревенским и черным хлебом… Лепота.
После завтрака дед вручил внуку коробку с цыплятами и баночку с кормом.
– Ты только аккуратней с ними. Они ведь живые. И маленькие совсем, – попросил дедушка. – И жду тебя снова в гости, как обещал.