Мы пошли по двору, ставшему полем боя, разбирая раненых и убитых, а я заодно разыскивал метательные ножи. Из семи штук удалось разыскать только четыре. Обычно находил все – ходишь и вытаскиваешь из трупов. Тут-то бил не на поражение, рукояткой, вот и разлетелись, не сыщешь… Жалко, хорошие были ножички.
Оглядывая тесный дворик, поймал себя на мысли, что драться около конюшен приходится не в первый раз. И, возможно, не последний.
Кроме арбалетчика, погиб один из молодых, попавший под копыта. Невелика потеря. Только свистни – набегут новые парни, которым ещё невдомек, что крестьянин живет дольше дружинника. Нашли и владетельного барона. Его милость был в целости и сохранности – сидел на четвереньках и громко икал.
– Как вы, господин барон? – поинтересовался капитан, приподнимая своего сеньора.
– Т-ты кто? – заикаясь и борясь с икотой, спросил барон.
– Я – капитан, – обеспокоенно сказал Виктор.
– Д-да не т-ты, Виктор, а – т-ты…
– Наемник, – вынужден был повторить я. – Память отшибло?
– Эт-то, ик, я уже слышал. Наемники т-такие не б-бывают…
– Да они разные бывают, – пожал я плечами. – Есть и хуже.
Отпившись водой, принесенным добросердечным трактирщиком, и шнапсом, отыскавшимся у капитана, барон окончательно пришел в себя. Заикаться перестал, взгляд приобрел осмысленность:
– Доспехи и коней возьмешь? Или деньгами?
Ах ты, а ведь точно! Я и не подумал, что по праву победителя могу забрать коней и оружие. Да и господин барон теперь мой пленник.
– Выкуп, – решил я. – За вас, господин барон – сто талеров, а за людей – по десять.
– Почему так мало? – вскинулся барон. – Да я не меньше пятисот стою! А люди мои, да каждый не то, что по десять, а …
Тут он сник, поняв, что, дружинники, не сумевшие защитить сеньора от одного противника, стоят немного.
– Ладно, – смилостивился я. – С вас – пятьсот. С людей и коней по двадцать за голову. Доспехи и мечи брать не буду. Когда получать?
– Через неделю, – пошевелив губами и что-то прикинув, сообщил барон. – Придется к ростовщику ехать, что-нибудь закладывать. А так – поживешь у меня в казармах.
– Почему в казармах? – удивился я. – Могли бы и на гостевую комнату расщедрится, для победителя.
– Ты же не дворянин. Или все-таки дворянин? – с надеждой уставился он. – Где герб?
Объясняться с господином бароном насчет дворянства или отсутствия оного я не стал. Ехать к нему в казармы? Пожалуй, в родимых стенах он подумает – а стоит ли возвращать долг наемнику без герба?