Проскользнула через коридор без особых проблем, время выбрано правильное, медработники обедают, во Франции – это святое.
Жюлиан вздрогнул, увидев перед собой роковую женщину из сновидений. Он воспринимал их как бред, а их откровенный разговор вне тела скрылся в лабиринтах его подсознания.
Если б мог, то спросил, что она делает здесь и зачем пришла? Но не смог, напрасно напрягался.
Агнешка подняла над ним руки, глубоко вздохнула, и он почувствовал, как ускользает куда-то с бешеной скоростью.
– Вот так-то лучше, мальчик. Тебе вовсе необязательно всё знать и помнить. Образ нашей малышки греет тебе душу, и это хорошо. Ещё раз на те же грабли я уже не встану. Слишком больно терять, да и нет тебе места в моей нынешней жизни. Совсем нет… – говорила на польском, вправляя кости, Агнешка. Процесс этот требует больших усилий, так что про двери и прочее она не подумала, понадеявшись на случай.
– Что Вы здесь делаете, мадам?
– Т-с-с-с… Присядь, дорогуша, отдохни! – она усадила застывшую санитарку на стул. – Проклятье! Опять не дают работать, – выругалась Агнешка.
– Ничего не понимаю! – хирург всматривался в изображение сканера, – где это видано, чтобы позвонок собрался вместе как кусочки пазла? Сравните, коллеги, это сделано позавчера, сразу после аварии, а это – то, что мы наблюдаем сейчас. Кто, скажите, КТО сделал работу за меня без хирургического вмешательства?! Мы отложили операцию, а теперь я не вижу причин её проводить.
Раскрыв рты, доктора потеряли дар речи. Жаль, что этого не видела Агнешка, сцена бы её позабавила. Не впервой ей собирать Жака по осколочкам, поменяй он хоть тысячу имён. А вот процесс сращивания, увы, медлителен, ускорить его не под силу даже самой могущественной ведунье.
Мы с сыном возвращались домой. Агнешка сама предложила свои услуги: присмотреть за Эрикой и подлатать Жюлиана. Если бы только знали его отец и мать, как им повезло! Но она наотрез отказалась знакомиться с ними. И я её хорошо понимаю. Благодарность порою трудна. И в нашем деле тайна – превыше всего.
– Пап, ты уверен, что мы поступили правильно?
– Даня, только представь, что ты полюбил девушку, а тебе запрещают её видеть именно тогда, когда она больше всего нуждается в тебе. Что бы ты делал?
– Я б застрелился… – недолго думая, ответил он, и моё сердце ёкнуло в груди.