Александр с какой-то апатией подумал, что девушка на самом деле маньячка, которая приводит к себе домой детей, а потом убивает их.
«Ну и что».
Взрослым не понять. Им никогда не понять, что задумываться о жизни и смерти, о собственном предназначении и своем месте в этом мире можно даже в десять лет. Взрослые никогда не поймут. Очень глупые взрослые.
– Идем есть, – заглянула Катерина в комнату с вафельным полотенцем на плече.
Александр медленно сполз с дивана и прошел на кухню, где витал аромат запеченного мяса с картошкой, а на столе, куда он не мог заглянуть в силу своего роста, уже был накрыт ужин.
– Садись, – кивая ему на высокий стул с подножкой, сказала Катерина, усаживаясь напротив. Не стала ему помогать и не стала даже предлагать сесть куда-то пониже. Уважение? Может, она детский психолог-профессионал? Это было бы естественно, ведь она, предположительно, маньяк. Или она просто не считает нужным помогать в мелочах. Или просто не догадалась, что ему требуется сейчас помощь.
Александр довольно легко залез на стул, усевшись и взяв в руки вилку.
Ели в тишине, только девушка слишком громко стукала вилкой о тарелку, слишком громко ставила блюдечки на стол, слишком сильно гремела посудой, сгружая ее в раковину. Будто боялась тишины. Будто всегда жила одна и специально шумела, чтобы тишина не была такой давящей.
Александр, поняв это, подумал о том, что ошибся: она не маньяк, она просто слишком одинока. Мальчик меланхолично смерил взглядом узор стола и сполз со стула, уходя обратно на диван.
Катерина, закончив дела на кухне, пришла следом и, сев рядом со спасенным малышом, шумно выдохнула, прикрыв глаза. Она так устала за сегодня, что хотелось просто раствориться в кровати и не вставать недели две. Хорошо, что завтра не на работу, иначе пришлось бы прямо сейчас укладываться спать.
– Любишь куклы? – открыв глаза, но не повернув голову в сторону сидящего рядом мальчика, спросила девушка.
– А ты – игрушки? – в свою очередь спросил он, кинув в нее бесстрастный взгляд.