Тысячелетия накатывают вдруг и обрушиваются на тебя как волны, унося сознание не то вверх, в неведомое, не то вниз-в прошлое.
Казалось еще мгновение и на одном из холмов увидишь кого-то из библейских пророков.
Глядя на равнины и холмы этой земли, и вдыхая аромат цветов на ухоженных лужайках, хотелось просто жить и не отрываясь созерцать этот прекрасный и таинственный мир.
Но суровая действительность на каждом шагу заявляла о себе громко и бесцеремонно.
Идилия заканчивалась сразу же за забором еврейского поселения, которое не перепутаешь ни с чем другим.
О том что это еврейское поселение, можно было сразу узнать по высокому забору сваренному из тонких, но прочных стальных прутьев и щедро намотаной и поверху и по низу колючей проволокой; по блокпостам на въезде, круглосуточно охраняемых солдатами.
Забор ограждал поселение со всех сторон.
Попасть сюда, так же как и выехать отсюда, можно было только через блокпост.
Охрана поселенцев видимо не слишком доверяя солдатам, выставила свои собственные патрули.
Машины службы безопасности поселка, круглосуточно объезжали забор по всему периметру.
Однако внутри поселка было просторно, тихо, зелено и ничто не напоминало о ненависти за его пределами.
Вся территория поселения делилась на несколько частей.
Группа одноэтажных домов и двухэтажных вилл, облицованных дорогим камнем, с ухоженными лужайками возле дома, создавали ощущение некой идилии благополучия.
Границей каждой виллы вместо забора служила затейливо выложенная из круглых камней низенькая ограда. Вход в дом украшали декоративные живые изгороди из виноградной лозы- символа еврейского присутствия.
Несколько соседних холмов были украшены новыми двухэтажными домами. К каждой квартире первого этажа расположенного на земле дома, примыкал небольшой участок служивший хозяевам садом.
Последний этаж представлял собой пентхауз. Здесь так-же можно было отдохнуть после работы или с друзьями не хуже чем в саду и строительные подрядчики, продававшие квартиры в этих домах, неизменно это подчеркивали.
Одинаковая одежда жителей поселка создавала ощущение униформы и делала живущих здесь похожими друг на друга. Иногда даже казалось, что все они на одно лицо.
Мужчины в вязанных кипах, белых рубашках и черных брюках носили бороды и почти все без исключения были в очках.