– Я первая нашла их, поэтому моя очередь торговаться. Я назвал цену брюк, которая была в два раза больше, чем та сумма, которую Вите прислала мать. Азат выпалил:
– Я беру. – сказал Азат, и потянул брюки к себе.
– Нет я покупаю, могу заплатить больше – -и назвала сумму, которая меня порадовала. Я обратился к Азату:
– Парень, прости, давай уважать, женщин. На что Азат как бы нехотя сдался, сделав вид, что бесконечно уважает всю женскую половину человечества. Женщина сунула мне обещанные деньги, я ей свёрток с брюками, она их сунула в сумку. И мы торопливо смешались с толпой. Через пятнадцать минут, мы, примерив новые брюки у мужика, которые были гораздо лучше и в два раза дешевле тех, которые покупал в первый раз Витя, покинули барахолку. Идя довольные с покупкой, возбуждённо обсуждая, это событие, мы встретили цыганку, которая привязалась к нам:
– Молодые, красивые, давайте погадаю.
Витя сразу же клюнул:
– Погадай мне. —Торопливо, заискивающе заглядывая ей в чёрные глаза, промямлил он.
Цыганка лихо, нахваливая Витю, предложила:
– -Позолоти ручку, красавчик.
– Да у меня нет золота. – Смущённо сказал Витя.
– То, что его у тебя нет, я знаю, но есть денежка, её положи на мою ладошку, – вкрадчиво сказала гадалка. Хорошо я перехватил руку Виктора, в которой была увесистая купюра.
– Погодь, Витя, я проверю, какая из неё гадалка. – сказал я. Он безропотно подчинился, помня недавнее происшествие с брюками.
– Послушай, барышня, скажи – ка, как меня кличут? Задал я первый свой вопрос. Тогда и поймём с кем имеем дело. Она ни капли не смутившись, даже того, что её назвал барышней, так как была скорее всего вдвое старше меня, выполнила мою просьбу. Прямо глядя своими чёрными глазищами в мои синие глаза заявила:
– Анатолий, ты позолоти мне ручку. Я выгреб несколько монеток из своего кармана и положил на её ладонь.
– Маловато будет, добавь ещё малость.
– Кому мало, а кому и много, это красавица мой завтрак в столовой. Скажи лучше сколько я проживу лет на этом свете. И она чётко, почти не задумываясь, глядя на мою ладонь, назвала цифру. Я решил прервать гадания, так как не верил в эту чушь.
– Ну а теперь, парни, пошли домой. Гадать вы не будете, деньги вам самим нужны. Витя хотел запротестовать, но я глянул на него строго, и он послушно побрёл за нами. Из его жалобной речи, я уловил главное: