– Прошу прощения, что беспокою вас, но это очень важно… – Амина представилась и протянула руку хозяину дома.
– Василий Кириллович, – в ответ произнес бизнесмен. Его рукопожатие было крепким, но коротким.
Смирнов держал себя уверенно и в целом производил впечатление человека военной выправки. Он был высок и ладно сложен. Дорогой кашемировый свитер обтягивал широкие плечи, брюки сидели на нем как влитые – видно, сшиты на заказ. На вид ему было лет пятьдесят, но он держал себя в прекрасной физической форме. Лишь в уголках цепких карих глаз собрались морщинки, да виски подернулись сединой.
– Соболезную вашей утрате. – Амина искренне выразила свое сочувствие.
Василий Кириллович моргнул и отвернулся. Он провел Амину в гостиную, где стоял массивный стол со стульями, и жестом предложил сесть. Амина огляделась: через французские двери открывался живописный вид на сад. Не успела Амина насладиться столь изысканной обстановкой, как появился секретарь. Он материализовался так же внезапно, как до этого исчез. Эдик поставил перед гостьей поднос с печеньем, сливками и кофейником. Амина уловила пряный запах кардамона, исходивший от напитка.
– Я вас слушаю, – Смирнов внимательно посмотрел на нее.
– Предполагаю, что вы понимаете, почему я здесь…
– Да, – голос бизнесмена сорвался. Он прокашлялся и налил чашку кофе, пододвинул ее Амине. – Сливки?
Амина отрицательно качнула головой.
– Я тоже пью черный. Эдик, где сахар? – крикнул Василий Кириллович куда-то в сторону.
– Не нужно, – попросила Амина, но рядом уже возник секретарь с сахарницей, наполненной блестящими коричневыми кубиками, и щипцами.
– Это моя вина. – Смирнов отпил обжигающий кофе и часто заморгал. – Я был против того, чтобы она встречалась с этим проходимцем. Думал, что дочь меня послушала и порвала с ним. Неделю его тут не видел…
– Вот как… – Амина сделала маленький глоток. Кофе был терпким.
Василий Кириллович опять прокашлялся.
– Почему вы называете Илью проходимцем?
– А кто он, по-вашему? – вспылил Смирнов. – И не упоминайте его имени в моем доме!
Амина слегка оторопела и решила зайти с другой стороны.
– Вы не могли бы показать мне комнату Жени? Это поможет мне составить полную картину…
– Простите меня, – Василий Кириллович стушевался. – Конечно.
На столе остался стоять недопитый кофе.