Это был дождь. Ранняя лирика (1998–2004 г.г.) - страница 5
Шрифт
Интервал
27 декабря 2001 г.
«Ей Богом быть такою суждено…»
<Федосовой Надежде Викторовне>
Ей Богом быть такою суждено
Холодной, ласковой – другою…
И вместе с тем судьбой обделено
Быть понятой, любимой, нечужою.
Ей не дал Бог той красоты,
Но в ней она и не нуждалась…
А всё же были те мечты,
Но всё уж истощалось.
Была она всегда собою,
Никто примером не служил.
И только ум её достойный
Дорогу в жизнь ей проложил…
Её влекло туда, где люди
Лишь начинали свою жизнь.
И никогда та не забудет
Тот доблестный и добрый мир.
Сейчас в душе её печальной
Дрожащий голос говорит:
«Какими люди злыми стали,
И мир теперь в аду горит…»
28 декабря 2001 г.
«Я о судьбе своей не смею говорить…»
<Тегза Жанне Мироновне>
Я о судьбе своей не смею говорить
Она давно в руках уж Ваших,
И в Вашей воле мной теперь крутить,
И в Вашей воле человек «пропавший».
23 апреля 2001 г.
«О, Вы! В которой вижу день и ночь…»
<Тегза Жанне Мироновне>
О, Вы! В которой вижу день и ночь
Которая была со мною рядом,
Когда мне было больно жить,
Но Вам всегда я рада.
Всегда готова Вас принять,
Как гостью утешенья.
Вы будто бы вторая мать,
Вы – плод мой вдохновенья.
Март 2001 г.
Новый год
Вот новогодние куранты
Бьют звонко по миру всему.
И я прощаюсь с старым годом
И новых изменений жду.
В себе я чую прилив силы,
Прилив душевной чистоты.
И начинаю год счастливый,
А уходящий я кляну.
Друзей я покидаю старых,
Которые играли мной,
И вид свой чахлый и усталый
Я оставляю за собой.
И с новой яркою улыбкой
Я начинаю этот путь.
И говорю: «Прощай!»
Всем пыткам, —
«Пора и мне бы отдохнуть!…»
1 января 2002 г.
«Мир не без добрых людей …»
«Мир не без добрых людей —
Сказала мамаша сынку,
– Иди спать, я закрою сейчас эту дверь
И пойду хоть немного вздремну».
Проводила мамаша ребёнка,
К той постели, где будет он спать,
Подала ему грязных пелёнок
И бельё поклала на кровать.
Посмотрела с улыбкою злобной,
Будто в чем-то сынок виноват,
И ушла, злостно дверью прихлопнув,
Словно вовсе ему и не мать.
В другой комнате было застолье —
Собутыльников это был час.
Они пили, смеялись и спорили,
И до драк доходило подчас.
А ребёнок всё слышал и плакал,
Градом слёзы катились из глаз,
И шептал он: «Где же мой папа?
И зачем он оставил здесь нас?»
Детские всхлипы глушили раздоры
И звон стаканов в дрожащих руках.
Словно дичалые были те взоры,
Адская радость сверкала в очах.
С ясною зорькою всё вдруг утихло,