Сядь за рояль. Своею волей
Коснешься клавиш – черных не задень.
Пройдись по белым, без бемолей,
Начнем с утра, пока не ясен день.
Когда нет слов или мотив безвкусен,
Звучанье струн немного приглуши,
И осторожно, ожерельем бусин,
Рассыпь его в безоблачной тиши.
А уж потом, окрепнув своевольно,
Могучий звук все разом охватит,
Ушам и сердцу станет разом больно,
Душа заплачет, слезами застит
Твой взор. Но капли не мешают
Играть смелее и увереннее. Вновь
Ты вспомнишь, как расстался с раем,
Как слабы руки и как стынет кровь.
Преодолев мгновенья слабость, гордо
Возьмешь ты ля сначала, наугад,
Когда на стане кончатся аккорды,
Когда не петь нет сил. Откроется вдруг клад
Бессмертного звучанья вёсен,
Прозрачный бестелесный гром
Крешендо… Полон песен
И ярких рифм вокальных дом.
В далеком светлом детстве
Мы спрятаться могли
Запрыгнув на ступеньки,
Сказав: «Выше земли!»
Водящий здесь не вправе
Пятнать меня и всех,
Мы бегали оравой
И прыгали наверх.
Прошли десятилетья,
Но та же всё игра,
Азарт живой, заметьте,
Старее детвора,
Но также миг так дорог,
Горят глаза ребят,
Хоть уж кому за сорок,
Кому – за пятьдесят.
И каждый прыгнуть тщится
Повыше, поскорей,
Издерганные лица,
Рабы мечты своей…
Но те, кто не играет,
Найти свободу смог:
Глаза всегда сияют,
И светел чувств порог.
Судьба, как плут заправский,
Сдает нам карт искус.
Как не сыграть тут в ласки,
Поймать мгновенье чувств?
Но, вырвавшись из круга,
Мы вновь сказать смогли:
«Спасибо, друг, подруга!
Прости – ВЫШЕ ЗЕМЛИ!»
Так долгожданна, так не вдруг,
Великая награда:
Гляжу на старый Петербург
Родного Ленинграда
Через стекло в одном кафе
Столичного розлива.
Внизу – пятнадцать этажей,
А в окнах – перспектива…
Сияет злато куполов,
Как строг проспектов ордер,
Смягчают кудри облаков
Тенями, павших оземь.
Здесь мы родились и росли,
Здесь каждый камень вечен,
Здесь липы ветви расплели,
Маня для новой встречи.
И воздух чист, и ветер злей,
Балтийский, что с залива,
Суровы лики кораблей,
Что проплывают мимо,
Или хотят навечно встать,
Как старый добрый «Красин»,
И сталью мачт эфир пронзать
Известный остров Васин,
Вступив отныне в статус свой
Бессменного парада
Военной строгой красотой
На страже Петрограда.
Герасима мысль посетила одна:
«Вчера, доставая собачку со дна,
Всех зная в округе, одно не пойму —
Какою породы спасенный Муму?
Хоть глядя на пса, но поди, угадай-ка!