роман «Надежда и отчаяние»
Ветер волосы колышет,
Волны плещут подо мной,
Легкие свободой дышат,
Наконец в душе покой!
Не увижу тебя я боле,
Не узнаю, как ты живешь.
Мое сердце снова на воле,
И во сне ты ко мне не придешь.
Да, забыть слишком сложно,
(Ибо близко ко мне была).
Уничтожить – это надежно,
Сжечь все мысли дотла.
Я забыл? Нет, отнюдь.
Но сбежал, задушил и убил.
Не хочу больше в прошлом тонуть,
И, наверное, отпустил.
– А разве «вы» когда-то были? – напомнил Голос, еще глубже погружая меня в болото отчаяния.
– Нет, были только я и моя надежда. Только я и моя иллюзия счастья.
повесть «Надрыв»
Из зеркала на меня смотрело чужое, изможденное недосыпом, чувствами и алкоголем лицо. Неравномерные темные волоски на щеках и под носом; под глазами мешки, набитые тенями; на лбу уже заметны тонкие линии морщин; вместо губ – сухое шелушащееся нечто.
Я попытался улыбнуться и не смог.
– Во что же я превратился…
повесть «Надрыв»
Поговорить? О чем мы теперь могли говорить? Больше мы никогда не сможем общаться. Разве после любви возможна дружба? Нет. Разве после любви могут быть разговоры? Нет.
– Почему же?
– Потому что нет более чужого человека, чем тот, которого ты когда-то любил.
Затем я перевел взгляд в сторону и в этот момент мне показалось, что даже бетонный столб теперь роднее, чем Мари.
повесть «Надрыв»
Я очнулся в агонии дикой,
Задыхаясь в алой листве.
Мое тело проколото пикой,
И дыра в моей голове.
Проснулся, разрываясь от боли –
Все надежды мои раскололи.
Крылья сломаны, ноги подбиты,
Двери все перед носом закрыты.
Я кричу в мучениях страшных,
Разрывая одежду вклочь.
Больше радости нет вчерашней,
Предо мной только смерть и ночь.
Вытекают глаза слезами,
И с надеждами, и с мечтами…
В груди пылает боль огнем,
И сердце ест мое живьем.
Руку дергает в треморе смерти,
Поднимает меня угар.
Я ложусь. Я устал, поверьте…
Нанесите последний удар!
Пролетают последние птицы,
Умираю в вечерней зарнице…
Ни надежд, ни любви, ни мечты,
Только голос Его с высоты.
Я разбит в это лето…
Умер в августе где-то.
Эта чертова любовь сделала меня никчемным человеком. Везде я лишь вспоминаю ее и ничего не могу с собой поделать. Мне уже плевать на все. Меня не радует солнце, не радует дождь; не веселят шутки; не воодушевляют мои творческие успехи. Я равнодушен абсолютно ко всему. Даже к будущему. Я лишь продолжаю день ото дня тыкать в труп того, что когда-то называлось «нами»; раз за разом возвращаюсь к тому, что давно убито, пытаясь это воскресить. Зачем? Я не знаю.