Хозяин идёт в сторону «экспоната». Гость –следом. Общими усилиями они спускают гроб со стропил.
– Дно устилали свеже-наструганной стружкой, а затем накрывали светлой домотканой тканью,-сообщает Эрик со знанием дела. –А вот староверов-отшельников без гроба хоронили.
– Как это?
– Ночью в лесу, в тайном месте закапывали. А сверху камни. Даже крест не ставили.
Между тем Вована охватывает пьяный кураж. Мужик решает примерить домовину и, сбросив тапки, ложится в гроб.
– Господи, упокой душу раба Твоего Владимира!– Эдик подражает басу отца Авеля. «Раб Владимир» опускает веки и складывает руки на груди.
Но скоро игра прискучила. «Покойник» поднялся. Как панночка из гоголевского «Вия».
– А ты, Вован, боишься смерти?
– Я после ШИЗО ничего не боюсь!
– «Шизо» – это болезнь?
– ШИЗО – это штрафной изолятор на зоне! Салага!
Теперь твой черёд примерку делать!-объявляет мертвец, вылезая из домовины.-Что, слабо тебе?
– Не слабо!-В крови молодого человека вовсю шурует выпитая водка.-Только… давай усложним испытание. Закроем гроб… Чтоб в реале!
И мужики стали искать крышку.
Обнаружилась она в подёрнутом паутиной углу. Рядом пристроился столярный ящик с молотком и заржавевшими гвоздями.
Эрику было шесть, когда умерла папина мама. Из всего ритуала прощания в памяти остался стук забиваемых в гроб гвоздей. Именно в те минуты пришло осознание: бабушка уже не встанет на ноги, не дотронется до его макушки и не скажет: «Ребёнок ести хочет!»
– Чего? Поплохело? –голос слышится, будто сквозь ватный компресс, который маленькому Эрику накладывали на воспалившиеся уши.
– Всё-окей…
– Начнём тогда!
– Погоди! На какое время заключим договор?
Вован замер, переваривая вопрос.
– Давай на минуту,-предложил Эрик.
– Не-е-е! Это не для мужиков. Три минуты! Вот это крутяк! – И Вован лезет в гроб. На этот раз с большей сноровкой.
Эрик с натугой поднимает крышку. Один конец он укладывает в ноги «покойнику» и пытается двигать к изголовью, закрывая как пенал. Ничего не выходит.
Вторая попытка оказывается удачней. «Могильщик» укладывает крышку на бок и аккуратно опускает. «Покойник» не издаёт ни звука.
Эрик отсчитывает секунды: « Один! Два! Три!» При « 180» мертвец колотит в крышку, и его выпускают на свободу.
Потом следует предложение пропустить по стаканчику, которое принимается в надежде, что озяин захмелеет и… Что последует дальше молодой человек представляет смутно.