И не вижу его самого. Потому что все мое внимание приковывает к себе его стояк, который невозможно скрыть в таких узких джинсах.
Запоздало понимаю, что только стояла перед ним на четвереньках.
Воздух стал густым и плотным, как холодное море. Сердце рухнуло в пятки, откуда не подает признаков жизни.
Медленно отвожу взгляд от его члена и облизываю пересохшие губы.
— Ох, черт, — выдыхает Соловьев сквозь зубы.
Делает всего шаг и таранит поцелуем мои губы.
Соловьев целует меня так, как будто встречал на вокзале, в аэропорту или еще черти где, откуда возвращаются спустя годы. Он целуется жарко, с напором, совсем не считаясь со мной.
К тому же я стою перед ним как, музейная статуя, окаменев от шока.
Но в миг, когда его язык раздвигает мои губы и врывается в рот, те самые бабочки в животе начинают взрываться одна за другой. Он вращает языком так, словно уже трахает меня, и я стону от одних только поцелуев.
Паспорт снова падает на пол.
Я обхватываю его плечи, и заклепки на куртке царапают кожу. Стягиваю жесткую куртку с его плеч, не прерывая поцелуя и, как балерина, балансирую на носочках, пока его язык переплетается с моим.
Соловьев тянется к моей короткой ветровке. Срывает ее одним движением, и пока я вожусь с рукавами его куртки, его руки уже хозяйничают под моей футболкой. Буквально висну у него на шее, когда он, бесцеремонно задрав мой лиф, сжимает одной рукой грудь. Соски царапают его ладонь.
Повиснув на нем, стону уже громче от того, как он играет моими сосками. Прямо на ухо. И он рефлекторно толкается навстречу бедрами, отчего между ног сводит от острого желания.
Соловьев убрал руки, шагнул ближе к столу и одним движением снес все результаты моей работы на пол. Документы еще тихо кружат в воздухе, оседая на пол, когда он подхватывает меня за талию и садит на освободившийся стол.
Встает между моих ног, а я уже расстегиваю тугую пуговицу на его джинсах. Не могу ждать. Пусть войдет в меня, пусть окажется никудышным любовником, чтобы я смогла, наконец, выбросить его из головы. Такое ведь тоже может быть?
С пуговицей покончено, аккуратно веду молнию вниз, ухватившись за язычок. Одно неловкое движение — и секса сегодня не будет.
Для этого требуется концентрация, но ее-то у меня как раз и нет. А еще я не вижу того, что делаю, потому что Соловьев задрал мою футболку и втягивает в рот то один, то другой сосок.