– Упускаю только я, – хмыкает и вдруг проводит тыльной стороной ладони по моей скуле. – Ночь за ночью.
– Амир…
– Хочу тебя, – с шумом воздух втягивает. – Дико хочу. Тысячу лет звезду не долбил. Болт дуреет.
– Ты не должен говорить такие вещи своей невесте, – роняю, чувствуя, как щеки заливает краска стыда.
– Ты мне заплатишь, – обещает мрачно, резко обхватывает за талию, притягивает вплотную, давая ощутить силу и мощь возбуждения. – За каждую секунду этого гребаного воздержания. Отработаешь всеми своими тугими дырками.
– Амир! – восклицаю с осуждением.
Он трется щекой о шею, царапает щетиной, будто намеренно помечает. Не целует, но власть над моим телом показывает.
– Я думала, мы серьёзно поговорим…
– Балдею, – шепчет на ухо.
– Ч-что?
– От твоего запаха, – дышит шумно, тяжело. – От вида. От тебя. Балдею. Шалею. Ты весь мой мозг на хрен выдрала. На твоей звезде меня заклинило.
Серьезного разговора не выходит. Хорошо хоть Амир отпускает меня, позволяет ускользнуть. Признаю, мне тоже не хватает наших горячих ночей. Но тревога вытесняет все грешные желания, перекрывает напрочь, убивает жажду. Я не могу отключить чувство неясного волнения.
На следующий день Назира не приходит. Меня встречает совсем другая женщина. Новый учитель.
– Что случилось? – тут же начинаю выяснять у Амира.
– Ты была права, у неё проблемы, – ровно заявляет он.
– Насколько серьезные? Она заболела? Кто-то из ее родственников…
– Не дергайся, – усмехается. – Я решу.
– А когда она вернётся?
– Тебе новый учитель не нравится?
– Нет, не в том дело. Просто я привыкла к Назире.
– Занимайся и не переживай о ней, – заявляет невозмутимо.
Почему-то после этой фразы начинаю переживать по-настоящему. Кровь по вискам бьет. Жесткие толчки пульса оглушают.
А не подставила ли я Назиру своей заботой?
Обряд принятия новой религии назначен на завтра. Я оттягиваю момент до последнего, ищу любой повод, чтобы отложить эту процедуру, перенести ритуал на более поздний срок. Амир реагирует спокойно, явно понимает причину моего поведения, однако не укоряет и не пытается вменить это в вину. Даёт время, терпит мое странное поведение, позволяет свыкнуться с мыслью о грядущем.
Я не могу заниматься с новым преподавателем. Сегодня так точно не могу. Мысли совсем о другом. Расслабиться и переключиться не выходит. Голова раскалывается на части от перенапряжения.