Даже при словосочетании «вторая свадьба» в моей голове возникает не образ торжества для моих родителей и друзей, а бракосочетание моего мужа с другой женщиной. От этого реально трясёт и воротит. Оказываясь в объятиях Амира, тоже не способна улететь от страсти как прежде. Ком в горле. Грудь сдавливают тиски.
Мне надоедает накручивать себя. Глупо играть в «молчанку».
– Ты женишься снова? – спрашиваю Амира прямо. – Через год. Ты разведешься с Асиат и возьмёшь в супруги ее сестру? Ради всеобщего благополучия. Ради бизнеса. Ради клана. Я верно понимаю суть?
– Нет, – мрачнеет он. – Я сделаю все, чтобы этого не допустить.
Мы лежим в постели. Вдвоём. Однако рядом витают незримые тени. Теперь у меня возникает чувство, будто я любовница. Шлюха. Краду чужого мужа. Черт, а ведь я и крала. Раньше. Мы же не сразу сочетались с браком. Я отдавалась Амиру, не подозревая о существовании первой жены. И пусть они не жили вместе долгие годы, пусть между ними ничего не было, все равно мерзко. Не получается принять, переварить и двигаться вперёд. Не удаётся преодолеть ощущение гадливости.
– Ты поступаешь так, будто готовишься к этому сценарию, – озвучиваю подозрения. – Вот хотя бы легенда про моё родство с Рустамом Ахметовым. Шаг за шагом все направлено на подстраховку.
– Я всегда готовлюсь к войне, – отвечает ровно.
Разумно. Логично. Учесть мелочи заранее.
– У меня очень странное чувство, – горько усмехаюсь. – Не уверена, стоит ли говорить об этом. Может, лучше промолчать?
– Говори, – бросает хрипло.
– Амир, ты же лидер, – нервно облизываю губы. – Ты держишь удар. Сильный мужчина. Жесткий. И вдруг… такое впечатление возникает, точно тебе отдали приказ сверху, и ты больше ничего не контролируешь. Должен сцепить зубы и подчиниться. И пусть ты пробуешь выстоять, найти другой вариант решения вопроса, сам давно понимаешь исход. Расклад очевиден. Гаджиевых убили не просто так. Тут явно ощущается дурной замысел. Страшный. У вас назревает война. Ну как минимум конфликт. И да, черт возьми, придётся сделать то, чего от тебя требуют. Но кто эти люди? Совет кланов? Вряд ли, сомневаюсь. У вас есть ещё какая-то особая инстанция? О чем я не знаю? Что упускаю? Скажи.
Тот Амир, которого я знала, послал бы в пекло любого, кто пытался бы указывать ему, как поступить. А этот… он другой. Осторожный. Задумчивый. Трудно узнать в нем того буйного громилу, моего любимого амбала.