– Как у тебя все просто, – вздыхает. – И первая жена не проблема. И третья тоже трудностей не доставит. И тут на уступки идёшь. А что в итоге?
– Все как всегда, – ухмыляюсь. – Я ради тебя нарушаю любые правила.
– Ты…
– Я не должен был на тебе жениться. Если бы реально следовал традициям. Я много чего делать не должен был. Запретов куча. Каждый к чертям.
Заваливаю ее на спину. Прохожусь пальцами по лону. Поглаживаю, собираю влагу. Заставляю простонать. Вынуждаю выгнуться.
– И этого мне точно нельзя, – склоняюсь и шепчу ей на ухо, языком по мочке прохожусь. – За такое и башку могли отрубить раньше. Да и сейчас это не поощряется. Никто не станет уважать такого мужика.
– К-какого? – выдаёт прерывисто.
– Пиздо… звездолиза, – трусь щекой о ее шею, наслаждаюсь тем, как трепещет, подрагивает. – Сама прикинь. Мерзость. Все равно, что собственный член отсосать.
– Ну знаешь ли… – оттолкнуть пытается.
– Не знаю, – смеюсь.
Ничего не знаю, когда она рядом. Совсем перестаю соображать. Отпускаю на миг. На секунду отрываюсь. И вонзаюсь поцелуем между широко раздвинутых ног.
Моя женщина. Моя. Закрепляю свои права. Языком. Губами. Беру ее. Долго. Развязно. Сладко. Подчиняю. Покоряю. Завоевываю заново прямо на карте наших общих владений.
Я должна радоваться. Должна? Наверное.
Отхожу на шаг назад и вжимаюсь спиной в дверцу. Паника бьет по глазам, липкий ужас растекается вдоль позвоночника. Пальцы скрючиваются, сжимаются до боли. Не слышу ничего кроме гулких ударов сердца о рёбра. Тягучих, болезненных. Не могу отвести взгляд от предмета, который отчаянно стискиваю в руках. Моргаю часто-часто, будто надеюсь развеять мираж.
Но ничего не меняется. На тесте до сих пор чётко виднеется две полоски. Я беременна. Вероятность ошибки ничтожная. Особенно если учесть, что мои критические дни сильно задерживаются.
– Ну как? – спрашивает подруга, когда я возвращаюсь обратно за наш столик.
– Никак, – вымученно улыбаюсь. – Пока ничего.
– Ты так долго торчала в туалете. Я уже начала переживать. Вдруг прямо там рожать начала, – посмеивается. – Ну не расстраивайся. Всему своё время. Ещё нарожаешь своему горцу детей.
– Я не расстраиваюсь, – пожимаю плечами. – Думаю, нам ещё рано об этом переживать. Просто Амир хочет детей. И я… хочу. Хотела его порадовать.
Выдаю полнейшую чепуху, но меня почему-то совсем не тянет сказать правду. Правильно, если Амир узнает первым. Другим говорить нет желания.