Амир безупречен. Или я пристрастна? Допускаю, что мой мозг до сих пор не включился, но я не вижу, к чему можно придраться в его поведении.
Но у моей мамы другое мнение. Она ухватывает меня под руку, утаскивает на кухню и устраивает настоящий разнос.
– Ты понимаешь, кто он? – шипит, понизив голос, устрашающе выпучивает глаза, вцепляется ногтями в мое плечо. – Ты хоть что-нибудь понимаешь?
– Нет, – выдыхаю устало. – Совсем не понимаю тебя, мама.
– Марианна! – трагически всхлипывает. – Он же бандит. Ещё и такой… такой… ты разве не видишь какой он?
– Какой? – тупо повторяю дурацкий вопрос.
– Ужасный человек! Такой огромный. Видно, что буйный. На него смотреть жутко. Просто смотреть! Как ты могла его в дом привести? Неужели на свидание ходила? Боже мой. Дочь, не узнаю тебя.
– В чем проблема? – безуспешно пытаюсь избавиться от маминой хватки. – Я правда не понимаю.
– Как?! – трясёт меня. – Ну как? Люди его нации творят жуткие вещи. Страшные. Чудовищные. Они там все… без царя в голове. Больные. Фанатики!
– Мама, люди творят жуткие вещи, да, – согласно киваю. – Но это никак не зависит от нации. Вспомни Илью. Мой бывший парень был полон сюрпризов. Сейчас он в тюрьме и отбывает срок не по ошибке, а очень заслуженно,
– А этот хуже, – цедит уверенно и едко. – Хуже! Я смотрела передачу. Вчера показывали. Про террористов…
– Амир не террорист, – обрываю поток бреда.
– Они живьём людей жгут и на камеру снимают. Головы отрезают. Там все показали. Четко показали. Я тебе название передачи скажу. Выпуск свежий. По центральному каналу показывали. «Нельзя молчать» называется. Вот о таком нельзя молчать. Люди истину показывают. Обрати внимание. Услышь меня.
– Нет, извини, но такую чушь я слушать не хочу, – говорю твёрдо. – Амир не террорист. Не знаю, кто там сжигает и режет, но мой мужчина к этому не имеет никакого отношения.
– Твой мужчина? Твой…
Мама задыхается от возмущения. А я пользуюсь случаем и вырываюсь из ее цепких рук.
– Как далеко все зашло? – произносит с надрывом. – Ты… ты была с ним? Он что сделал тебя своей наложницей?
– Он сделал мне предложение, – показываю кольцо. – Очень скоро я стану его законной женой. Поэтому давай обойдёмся без этих бредовых обвинений.
– Мари, – оседает на стул, за сердце хватается. – Ради этой стекляшки ты готова отказаться от своей семьи? От веры? Ради этой вот бижутерии?