От чего-то пробрало холодом. Вспомнила, что отец здесь. Что он сказал? Что-то о прощении?
– Кристина, ты меня слышишь?
«Можно простить им неуплату налогов, но не покровительство отбросов», – вот что он сказал.
Меня никогда не били в солнечное сплетение. Но так это ощущается?
– Отец, нет! Не наказывайте всех!
– Пусть другие видят, что их ошибки влияют на остальных.
– Нет, нет, отец, пожалуйста!
Я вцепилась в его руку. Черт. Я же его дочь! Он не может намеренно причинить боль. Это не может быть правдой. Он не может убить невинных людей.
– Знаешь, что Кристина? – он убрал мои руки, будто ему противно даже прикасаться ко мне. – Каждый раз, когда ты захочешь в чем-то обвинить меня, страдать будет сотни людей. Это я тебе обещаю своей головой.
Я не могу выдавить рыданий. Дыхание прерывается, я смотрю остолбенело, и не могу дышать.
Он холодно приказал:
– Приступайте. А вы двое держите ее крепко.
Резкая боль пронзила левое предплечье. Я вскрикнула и дернула ее, но гвардеец крепче ее сжал. Около десяти человек в черной форме и масках прошли мимо нас к деревне, держа обеими руками огромное оружие. Я не видела такое ни разу. Кажется, им самим тяжело нести его. Кто-то справа слабо и медленно обхватил мою руку чуть выше локтя. Инстинктивно хочу посмотреть кто это, но впереди ослепляет вспышка.
Все начало покрываться пламенем.
Первый крик был моим. Дальше последовали остальные.
Хватка усилилась, но я извивалась, что есть сил.
– Отец, не надо! Останови это! Они беззащитны!
Он смотрит вперед хладнокровно. Его люди сжигают все на своем пути. Раздается треск, жар доносится даже до меня. И нарастающие крики паники и боли.
Это происходит сейчас. Я это слышу. Мой страшный кошмар стал реальностью. Передо мной страдают и гибнут люди, а я ничего не могу сделать.
– Этого достаточно, отец отпустите меня!
Я кричу и умоляю. Вслух ли это или про себя. Из меня будто выбили воздух. Я пытаюсь вдохнуть, в надежде, что это придаст сил вырваться, но тело сотрясает. Ворота деревни закрывают. Никого не выпустили. Форма защитила гвардейцев от огня, но те люди…
– НЕТ! Прошу! Пожалуйста, не надо, – я не узнаю свой голос.
Перед глазами все смещается из стороны в сторону и вены на висках пульсируют. Я ослабла и смотрю до тех пор, пока не погасло пламя. Будто это просто на экране.