– Нет, раньше не было, – ответил Суровин и добавил, – прорезали круг и очень быстро ушли. Рядовой Щукин, доложите в центр в восьмом секторе возможно появление…пришлых. Осмотр с воздуха и цепью до брусничных болот.
– Есть доложить, – подпрыгнул молодой связной и отправился к Уралу, где находилась переносная рация и станция связи. Летняя, июльская ночь полна звуков, и вдруг среди вполне приятных и безопасных, под стук неутомимого дятла кто-то или что-то шлепнулось на землю. Не дожидаясь приказа, взвод привел оружие к бою, тихо-тихо были подняты предохранители. Пять фонарей шарили по соснам в поисках источника звука, и только рядовой Сергей Большов полушепотом рассказывал рядовому Гофману о какой-то компьютерной игре, полагая, что никто не прислушивается. Большова младшего отправили на стену за компанию с братом. Капитан и лейтенант многозначительно переглянулись и Владимир басом процедил: – Тишина! Оружие к бою!
Взвод Суровина рассредоточился на расстоянии метра три друг от друга и мерным, отработанным шагом через вырезанный круг пошел вглубь леса от стены. Лес хорошо просматривается , через укрытую старыми, желтыми сосновыми иголками пробивается травка, да черничные поляны. Впереди, в низине колыхнулся кустарник. Суровин поднял руку, приказав всем остановиться.
– Выходи с поднятыми руками! Считаю до трех. Потом откроем огонь на поражение, – приказал капитан.
В ответ повисла тишина, и вдруг как жалобно заплакало, запричитало, как могут плакать только дети. Из кустарника выбежал медвежонок, испугался огней, бросился обратно в кусты. Оттуда к ближайшей сосне. Начал взбираться на нее, грохнулся, жалобно заплакал и понесся прямиком к капитану и добежав до него, как человеческий детеныш оперся лапой на капитаново колено и заглянул своими черными глазами-пуговицами в человеческие глаза и пронзительно зарычал, заплакал о темной, одинокой ночи, в которой он остался один, без мамы.
А мамку капитан ждал, и остальные ждали, чтобы вернуть потеряшку и отступить назад.
– Он один, – скоро сделал вывод Большов.
– Так точно, один, -отозвался его брат и предложил, – давайте возьмем с собой. Пропадет. Худой совсем.
Капитан Суровин потянул ногу назад, и медвежонок тоже было подался назад и смотрел, смотрел своими глазищами и плакал.
– Чтоб тебя, – подумал Суровин и пока группа осматривала лес в поисках других следов присутствия чужаков неизвестной природы, медвежонок шел следом и, словно уже приметив и распробовав запах капитана, счет его проверенным, безопасным и шел только за ним.